Шарап сказал, почесывая в затылке:
— Чего-то я не пойму… Коли Горчак разведал Путь, снаряжай караван — и айда в страну серов. Мы-то при чем?
— А при том… — веско выговорил Реут, переведя на него тяжелый взгляд. — По всему Пути половецкие вежи стоят, хоть гарнизоны там и малочисленны. Да там и не нужно много; кочевники пустыни малочисленны, да и миролюбивы. Половцы от чужаков свой Путь сторожат, не пускают иноземных купцов.
Серик сказал:
— Мне Горчак сказывал, что он ходил каким-то другим путем; будто бы сначала до Индии, а уж потом в страну серов?
— Ходил. Но тот Путь вообще не про нас. Тот Путь германцы держат. Как уж они с половцами уживаются?.. Видать, до поры, до времени…
— А тогда этот чертеж, откуда он взял? — не унимался Серик.
— За кошель золота из одного караванщика вытянул.
— Ну да… А караванщик тот не соврал… Пойди, проверь…
— А он у другого караванщика за еще один кошель проверил… — весело ухмыльнулся Реут. — Да чего ты боишься? Горчак с вами пойдет.
Снова встрял Шарап:
— Коли в одном месте половцы сидят, в другом — германцы никого не пускают… А нас-то они, почему пустят?
Реут мотнул головой, сказал раздраженно:
— Тьфу ты… Не сбивайте меня! Есть у меня мыслишка, пройти севернее. Обойти половцев, и подняться прямо в страну серов. А уж из страны серов можно и в Индию сходить. Гляньте: вот здесь, сразу от Итиля, обойти Урал-камень по верху, и сразу на восход, отмерить двести дней пути, и свернуть на полдень. Слыхал я от купцов, что за Урал-камень ходили, на восход от него благодатные степи тянутся, вполне проходимые для коней. Что дальше — никто не ведает.
Шарап сказал раздумчиво:
— Четверых мало для такого дела… Да нам со Звягой и подумать надобно, стоит ли твое золото того, чтобы на годы и годы семьи оставлять, да и риск есть не вернуться из такого похода…
Реут пренебрежительно фыркнул, сказал:
— Будто у тебя нет риска из половецких полей не вернуться… Да и теперь не могу я вас просто так отпустить — шибко много знаете…
Звяга недобро ухмыльнулся, погладил ладонью рукоять меча, выговорил:
— Если захотим уйти, вся твоя орава работников нас не удержит… Да и верно, подумать нам надобно. А то придумал тоже — завтра отплывать… Да к такому походу год надо готовиться! И не четверым идти, а, по меньшей мере, сотней, да не хилых воинов. А то шестерых своих работников отрядил, и на тебе, Великий Шелковый Путь на блюдечке…
Реут помотал головой, выговорил:
— Што за народ… Уж седина в бороде, а непоседливы, как дети малые… Вы хоть дослушайте, а потом думать будете! Этим летом вы только налегке, водой спуститесь до моря, морем пройдете до устья Дона, потом дойдете до волока, перевалите в Итиль, и уж вверх по Итилю…
