— В сундуке-то, поди, казна? — спросил Серик.
— А чего ж еще… После моих вестей Реут первым делом решил казну схоронить в пустыне у своего старого дружка.
— А чего ж дочку, самую любимую, послал в такое опасное путешествие?
— Э-э… У него их еще пятеро, одна любимее другой… Так хоть какая никакая, а была вера, будто она и правда, помолиться едет…
Хоть и маловероятно было, что тати попытаются ограбить прямо на постоялом дворе, решили стоять стражу. Горчак настоял на том, что самую опасную, рассветную стражу, будет стоять он. Вернее, лежать. Встать и стоять всю ночь у дверей светлицы, это все равно, что встать посреди площади и орать в голос: — "Господа тати! Просим в очередь за казной!"
Бражники быстро угомонились, потому как на утро всем было в дорогу. Серик растянулся на лавке, не снимая кольчуги и шлема, рядом лег Горчак, тоже в кольчуге и шлеме. Хозяин постоялого двора изумленно спросил:
— Вы это чего, ребятки?..
Горчак пробурчал из-под личины:
— Зарок это у нас такой перед Господом: три года не снимать кольчуг и шлемов.
— А-а… — понимающе протянул хозяин.
Серик лежал, прислушиваясь к храпу спящих постояльцев. Иногда, когда храп утихал, слышались звуки со двора; там хрупали овсом кони, изредка фыркали, заглушая храп тех, кто предпочитал спать в телегах. Серик давно привык и к сторожению в лежачем положении, и к бесконечной осторожности в опасном походе, а потому ночь прошла до половины незаметно. Почувствовав, что пора будить Горчака, он толкнул его в плечо. Тот, не поднимая головы, шепнул:
— Спи, Серик…
Серик закрыл глаза и мгновенно, будто в прорубь провалился.
Ночью ничего не случилось. Утром они торопливо запрягли лошадей, оседлали верховых и поспешно выехали из города.
Горчак спросил:
— Ты татьбой промышляешь… Что скажешь; они догонять будут, или засаду устроят?
— Засаду, скорее всего… — проговорил Серик. — Удобнее и надежнее.
— Эх, и другой дороги нет! — рубанул воздух кулаком Горчак. — Ладно, авось пронесет нелегкая…
Они стояли в ряд, перекрывая узкую просеку. Четверо. На крупных конях, в кольчугах и с длинными копьями.
— Это и всего-то? — изумился Горчак.
— Остальные в кустах прячутся, примерно на полдороги… — пробурчал Серик. — Может, помедлим?.. Вдруг следом большой обоз идет?
— Какой обоз?! — раздраженно воскликнул Горчак. — В это время обозы уже не ходят, припозднившиеся купцы либо на ладьях плывут, либо санного пути ждут. Давай так, двоих из самострелов ссадим, а двоих в копья. Им тоже придется на сшибку идти. А сшибка произойдет примерно там, где засада сидит… Ну, а там поглядим…
