— А русичи при чем?! — изумился Серик.
— А князья наши тоже хотят пристроиться поближе к сладкому пирогу.
Тем временем, наевшаяся Анастасия с няньками прилегла на разостланное одеяло под телегой отдохнуть. Серик упруго вскочил, достал из мешка самострел, стрелы. Горчак протянул руку:
— Дай поглядеть?
Серик протянул ему самострел. Горчак долго вертел его, разглядывая так и эдак, наконец, проговорил:
— У меня такой же, да не такой… Я себе в Царьграде купил, а ты где добыл?
— А брат смастерил…
— Искусный у тебя братишка… — протянул Горчак. — Опробовать хочешь?
— Да надо бы… Я ж из самострела ни разу не стрелял, все из лука, да из лука…
— Ну-у… Дело не хитрое; приложился и жми на спуск…
Серик накрутил ворот, прицелился в толстенное дерево, шагах в ста, спустил тетиву, дорогая стрела улетела неведомо куда. Попробуй, найди ее в зарослях! Но зато Серик понял, как целиться. Он стрелял и стрелял, все более и более уверенно. Ходил к дереву, выдергивал стрелы, и снова стрелял. Наблюдавшая за ним Анастасия, насмешливо спросила:
— Серик, ты, и правда, искусный воин? Чего-то ты в дерево с первого раза не попал…
Серик отложил самострел, достал из саадака лук, натянул тетиву. На свою беду над поляной пролетала ворона, вскоре она уже валялась на земле, нанизанная на стрелу. Анастасия тихонько сказала:
— Бедная ворона…
— А вот не надо подзуживать парней… — раздраженно проговорил Серик. — Мне брат только третьего дня самострел подарил… Ну, хватит отдыхать. Нам к вечеру до постоялого двора добраться надобно. А то уже прохладно под открытым небом ночевать…
Поехали дальше. Серик так и ехал замыкающим. Анастасия на своем жеребчике было, покрутилась в середине обоза, но быстро соскучилась, и, придержав коня, пристроилась сбоку к Серику. Приучившийся за время половецкого похода слушать и примечать все, Серик вслушивался в звуки леса, поглядывал и назад. Еще Шарап ему объяснил, как птицы лесные подскажут о засаде на пути.
Анастасия первой нарушила молчание:
— Серик, а правду говорят, будто ты уже в поле половецкое за добычей лазил?
— Брешут, конечно… — лениво откликнулся Серик.
— А об этом мой батя с Горчаком говорили… — она лукаво глядела на него искоса. — А где ж ты тогда воинскому искусству обучился? А, главное, для чего? В дружинники ты не пошел…
— Пригодится… — протянул Серик, с удовольствием пользуясь случаем еще полюбоваться милым лицом.
Она окончательно рассталась с покрывалом, к неудовольствию обеих нянек. Так и ехали до самого вечера, болтая о том, о сем. В конце концов, она так разговорила Серика, что он не удержался, и рассказал о походе на половцев. Да так расхвастался, что приукрасил и свою роль, и количество добычи прибавил до трех вьюков. Она слушала, всплескивала руками, восхищенно округливала глаза.
