— Если уж никто рта не раскрывает, то я тебе скажу все как есть. Киёмия гуляка и повеса. Он только и делает, что шатается по чайным домикам и питейным заведениям.
— Зато не изнеженный, — возразила брату Сино. И отец ее Ёитидзаэмон, и мать Вака были рады предстоящему союзу. Только брат с самого начала особого удовольствия не выказывал. Сино это выводило из себя.
— Вот и господин Като изволил говорить, что у господина Киёмия есть диплом додзё Асаба.
— Это мне известно. Тасиро там считается одним из лучших учеников, — сказал Тацуноскэ, недобро улыбаясь. — А знаешь ли ты, что люди говорят, будто по уровню их диплом — все равно, что в нашей школе Кэндо простое свидетельство?[1]
— Нет, не знаю, — ответила Сино с возмущением, понимая, что движет братом.
В городе было пять школ, где преподавалось кэндо, искусство владения мечом, и одна, где преподавали дзюдо. Две из них — школа Хаттори и школа Асаба, — пользовались самой большой известностью. Обе школы процветали, учеников было много. Именно поэтому между ними издавна существовала вражда, ученики отзывались друг о друге нелестно. Как-то раз, весной этого года, во время праздника любования цветами, между подвыпившими учениками дело чуть не дошло до стычки, причем не деревянными, а настоящими мечами. Слухи об этой нашумевшей истории достигли не только замка, но и города, поэтому и Сино знала о ней. В Хаттори Тацуноскэ входил в первую тройку. По-видимому, здесь и крылась причина его неприязни к Киёмия.
— Что за ребячество…
Стоило девушке понять, что у брата на душе, и она перестала прислушиваться к его словам. Скорее наоборот: чем больше он чернил Тасиро, тем милее казался ей жених.
Когда однажды, отправившись со служанкой за покупками, Сино случайно встретилась с Тасиро, она не отвергла его предложения пойти вместе в питейное заведение. Во-первых, она была не одна, а с Минэ, а во-вторых, из любопытства — что же это за человек, у которого репутация этакого ветрогона? А самое главное, ей хотелось натянуть нос брату Тацуноскэ — единственному человеку, который с неодобрением относился к предполагаемому браку.
— В следующий раз приходи одна, — громко сказал Тасиро в тот день, когда втроем с Минэ они вышли из заведения Асагава. — Ну что, Минэ, договорились? — потребовал он согласия и у служанки. Девушки тогда переглянулись и захихикали. Они уже вполне освоились в присутствии этого щедрого и открытого человека. В Асагава девушки угостились разными блюдами, и только Тасиро немного выпил; даже за то краткое время, что они провели втроем, девушки успели почувствовать, как весело может быть в обществе мужчины.
