Вирга вгляделся в темноту. Ему показалось, что где-то очень далеко впереди мерцает огонек. У него заколотилось сердце. Мигатук снова закричал на собак, и Вирге почудилось, что он расслышал в его голосе дрожь. Они продолжали идти. Кнут щелкал то справа, то слева, чтобы собаки не свернули в сторону.
У подножия склона вновь начался крепкий, ровный снег и лед. Ветер здесь задувал менее яростно; впереди на равнине Вирга разглядел приземистый прямоугольный силуэт сборной хижины. В единственном окне горел свет. За хижиной висел плотный занавес кромешной тьмы.
Мигатук что-то прокричал собакам, и нарты внезапно остановились, хотя до хижины было еще неблизко. В полной тишине слышно было, как тяжело дышат собаки и где-то далеко в скалах воет ветер. Мигатук сказал:
— Дальше я не смею идти. Там живет двухголовый.
В следующий миг у Вирги зазвенело в ушах от резкого, взрывного треска. Собаки испуганно заскулили. Мигатук круто обернулся. Перед самыми санями, осыпав лица путников крошечными льдинками, взметнулся снежный фонтанчик. По равнине к скованному льдом морю прокатилось гулкое эхо выстрела.
— Мейксук! — крикнул Мигатук и полоснул кнутом по боку вожака упряжки, всем телом наваливаясь на нарты, чтобы развернуть их на сто восемьдесят градусов. Собаки рванулись вперед. Виргу швырнуло назад и, вылетая из саней, он увидел, что Майкл тоже очутился на снегу. Мигатук щелкнул кнутом. Сани задрожали, набирая скорость. Когда упряжка начала подниматься по склону, Вирга увидел, как свет, падавший из окна, сверкнул на ноже в руке эскимоса. Мигатук избавлялся от груза, чтобы выиграть в скорости. Оборудование и тяжелый полотняный сверток были сброшены с саней и заскользили к подножию склона. Сани, сразу ставшие легкими, полетели птицей. Собаки взрывали лапами снег; миг — и нарты, уносящие обезумевшего от страха Мигатука в спасительный Аватик, скрылись среди утесов.
Майкл перекатился на живот, прищурился и принялся вглядываться и вслушиваться в обступившую их темноту. Эхо выстрела еще не затихло и ворочалось где-то далекими раскатами грома. За хижиной шамана оглушительно залаяли собаки.
Растерянный Вирга стоял, беспомощно озираясь. Он понимал, что представляет идеальную мишень, но, странное дело, почему-то не мог припомнить, что следует сделать.
— Стойте где стоите, — раздался суровый мужской голос. Сказано это было негромко, небрежно, но тоном приказа.
Вирга повернулся на голос. Он шел откуда-то справа; уголком глаза профессор уловил какое-то движение. Со льда кто-то поднялся. Сперва Вирге показалось, будто ноги у этого человека отняты по колено, но, приглядевшись, он понял, что тот прятался за низеньким белым заслоном. Покинув свое убежище, человек остановился, целясь из ружья в точку между Виргой и Майклом, сказал что-то по-датски и подождал. Потом заговорил по-английски:
