— Мне нужен Юрий Каратыгин.
— Юрий Петрович с вашего позволения. Слушаю вас.
— Речь идет о видеопленке. Вы понимаете, о чем я говорю. Нам надо встретиться и обговорить условия.
Наступила пауза. Потом мужской голос сказал:
— У памятника Пушкину в шесть вечера.
— Слишком многолюдно. Бар «Глобус» на Сретенке. Любой столик у стены. В назначенное вами время.
Добрушин положил трубку и еще раз просмотрел видеокассеты, стараясь запомнить мужчин. Потом он пометил коробки, чтобы не всучить клиенту чужую, и убрал их в сумку.
В дверь постучали. Майор вспомнил, что заперся на замок, и встал.
Лейтенант Горелов не заставил себя долго ждать.
— Семен Семеныч, задание выполнено. — Он подал майору исписанный лист бумаги. — В картотеке есть только один Калган. Под этой кличкой ходит Рукомойников Роман Филиппович. Он также известен под кличками Полковник и Крохобор. Арестован три месяца назад в Якутске на сходке авторитетов Северного края. При нем найдено оружие. Сейчас дожидается суда, сидит в СИЗО. Имеет четыре судимости. Аферы, грабеж, соучастие в убийстве и хищения. Сорок семь лет, высшее экономическое образование. Принадлежал к разным преступным группировкам. Среди братвы имеет особый авторитет. Был казначеем в одной из столичных группировок. Если верить слухам, то стянул кругленькую сумму из общака и скрылся. Сейчас его многие бы хотели увидеть. Такие фокусы в среде блатных не прощают.
— Взял кассу и решил лечь на дно?
— Возможно, но не в зоне. Там ему не отлежаться. Тут же перо в бок получит. Ни один вор покрывать предателя не станет. Общак — вещь святая. Кто на него позарится, тому пощады не будет. Лежанку он себе в другом месте готовил, а попался случайно. Тертый калач. Но рулетка подвела. Вряд ли он до суда доживет.
— Может, и доживет. Как вести себя будет. Пойдет на сговор со следователем, получит одиночку, охрану, а в зоне сдаст своих корешей.
— Смысл? Зоны ему не избежать. А там его уже поджидают. Парню не выпутаться. Я вам справочку составил. Ознакомьтесь.
— Спасибо, Палыч, век не забуду.
— Не за что.
Лейтенант вышел из кабинета. Добрушин вернулся к столу, покопался в своей сумке и достал конверт, обклеенный иностранными марками.
Письмо он читал с улыбкой.
«Милая, Раечка. Приехал, устроился, все нормально…»
— Куда уж лучше, козел вонючий!
«Здесь жарко!»
— Еще бы. Южный берег Охотского моря. Тропики! Куда там Кубе с ее морозами.
«…и я заберу тебя с собой».
— Если бы жива осталась, то без твоей помощи приехала бы. По этапу, в товарняке.
