Теперь ему снова предлагалось выбрать из двух зол меньшее, и таким образом он становился сообщником выродка. На этот раз бездействие не поощрялось. Промолчав, он приговаривал рыжеволосую женщину к пыткам, долгой и мучительной смерти. Ответив, он обеспечивал ей легкую смерть.
Спасти женщину он не мог.
В любом случае исход был фатальным.
Но одна смерть отличалась от другой.
Ползущая через головку воспроизведения пленка разродилась еще двумя словами: «…тридцать секунд…»
Билли чувствовал, что не может дышать, но дышал. Чувствовал, что задохнется, если попытается сглотнуть слюну, но не задохнулся.
«…пятнадцать секунд…»
Во рту у него пересохло. Язык распух. Он не верил, что сможет заговорить, но сказал: «Отделайся от суки».
Выродок положил трубку. Билли последовал его примеру.
Если бы он ожидал, что выродок войдет с ним в контакт по телефону, он бы позаботился о том, чтобы записать разговор. Теперь говорить об этом не стоило.
Эта запись не показалась бы копам убедительной, пока они не нашли бы тело рыжеволосой. А если тело будет найдено, скорее всего, найдутся и улики, которые свяжут смерть женщины с Билли.
Кондиционер работал хорошо, но воздух кухни, казалось, сгустился, застревал в горле, вязкой жидкостью растекался по легким.
«Отделайся от суки».
Билли не помнил, как вышел из дома. В какой-то момент понял, что спускается по лестнице с заднего крыльца. Не мог сказать, куда идет.
Сел на ступеньках.
Оглядел небо, деревья, двор.
Посмотрел на свои руки. Не узнал их.
Прежде чем уехать из города, он покружил по улицам, но слежки не обнаружил.
Поскольку буррито>[17] с трупом в багажном отделении не было, Билли мог позволить себе чуть ли не всю дорогу ехать с превышением скорости. Направлялся он в южную часть округа. Горячий ветер врывался в разбитое окно, когда он въехал в город Напа в 1:52 пополудни.
Напа — милый, живописный городок, который стал таким сам по себе, без помощи политиков или корпораций, задавшихся целью превратить его в тематический парк на манер «Диснейленда», как это случилось со многими другими калифорнийскими городками.
Юридическая фирма Гарри Аваркяна, адвоката Билли, находилась в центральной части города, неподалеку от здания суда, на улице, вдоль которой росли старые оливы. Он ждал Билли и приветствовал его медвежьим объятием.
Лет пятидесяти с небольшим, высокий, крепкого сложения, с подвижным лицом и быстрой улыбкой, Гарри выглядел как главный герой ролика, рекламирующего какой-нибудь чудодейственный способ восстановления волосяного покрова. Помимо жестких черных волос, таких густых, что, казалось, требовали каждодневного внимания парикмахера, у него были большие моржовые усы, а тыльные стороны ладоней его здоровенных рук так заросли, что он, похоже, не замерз бы зимой даже без одежды.
