- Есть кто живой? – и обмер, Кату увидев. Улыбнулась Ката, в зеленых глазах искры кошачьи пляшут:
- Кто ты, с чем пришел ко мне?
- Я… – подвел было голос князя, да снова выправился. – Меня ангел привел.
- Не часто в наших краях ангела встретишь… – уж кому, как не Кате, этого не знать! – Но ты замерз? Садись к огню, присланный ангелом.
- А отчего ты не спрашиваешь моего имени? Вдруг я злодей вне закона? Твой муж тебя не похвалит.
- Не похвалит. Нет у меня мужа.
- А отец? Братья?
- Тоже нет.
- Такая красавица не должна жить одна.
- А с кем тут жить? С рыбаком или дровосеком? С медведем? Выпей наливки, присланный ангелом. Она согревает.
- Если ты выпьешь со мной… Ты меня не боишься?
- А тебя надо бояться?
Не ответил. Искры из зеленых глаз в черные перескочили, заплясали. Взял кружку, прикоснувшись к тонкой руке. Знал ангел небесный, знал, куда вел…
- По одежде ты не из ватажников, но говоришь по здешнему. Ты из княжьей дружины?
Улыбнулся:
- Я тот, кого прислал ангел… Хочешь уехать от своих дровосеков?
- Уж не с тобой ли? Горяч ты, присланный ангелом… Уеду я, а ты меня прогонишь на третий день. Или хочешь силой меня увезти?
- Тех, к кому ведет ангел, не увозят силой. Это знак с неба. Хочешь назваться моей женой?
- Вот теперь я спрошу твое имя, присланный ангелом. Чьей женой ты предлагаешь мне назваться?
Не успел ответить – снаружи лошади захрапели, голос хриплый что-то выкрикнул, другой ответил. Поднялся князь, руку к мечу поближе положил. Раскрылась дверь, двое ворвались: высокий в лиловом и низенький, рыжий, в синем плаще.
- Ну, заставил ты, князь, за собой погоняться! – рыжий зубы оскалил. – Еле нашли…
Длинный молчит. Борода белая, глаза ледяные.
- Где остальные? - у князя теперь даже голос другой – низкий, отрывистый.
- Да на дороге же, тут, рядом! Порастеряли друг дружку сперва… Мы-то с отцом епископом сразу тебя искать поехали. Ты где же пропадал-то, князь?
- Потом, Мехай, потом, - князь все улыбается, на Кату глядя. И длинный, белобородый этот тоже глазами своими холодными смотрит, словно в нутро хочет заглянуть. Потом и на князя глянул быстро, заговорил – выговаривает твердо, на северный лад:
- Надо торопиться. Ты обещал отстоять мессу за удачный поход. С обещанием богу не медлят.
- Две мессы, Ульв. Три… Только потом ты обвенчаешь меня.
Ульв в лице не изменился, голос тот же сухой, лязгает:
- Не во время поста. Позже – если она правой веры. Не пристало на язычницах жениться.
- О вере – потом… Жди, красавица, через неделю пришлю сватов, - улыбнулся князь, вышел. Рыжий за ним потянулся, все так же зубы скаля. А Ульв этот еще на миг задержался, на Кату глядя, но не сказал ничего, только губы поджал.. Странный он какой-то… Только не до него Кате – молчит она, улыбается, вспоминает черные глаза, оберег на руке крутит.
