Один из этих симпатяг — молодчик ростом с сидящую собаку, зато поперек себя шире, заросший по самые глаза редкой белесой шерстью — остановился перед нами и, глядя куда-то вдаль над моим плечом, выговорил неожиданно фальцетом:
— Сдавайтесь. Вы наши пленники. На скалах лучники.
Разит от него почему-то плохо выдубленной кожей…
— Смена караула, — пробормотал я. — Слушай, Хельг, это вообще что за зоопарк?
— Это Прокаженные, — бог ты мой! Эльф приобрел светло-кофейный оттенок. Наверно, так они бледнеют. Первый раз вижу испуганного эльфа. Похоже, дело и впрямь пахнет керосином.
— Что за Прокаженные?
— Так их зовут, севшим голосом растолковала Гельда. — Они из своей долины обычно не выходят.
Вразумительное объяснение, ничего не скажешь. Но ребята так перепугались, что на большее явно не способны.
— Ладно, этот красавец не врет насчет лучников?
— Думаешь, у него на это ума хватит?
Да, вонючий предводитель явно умом не блещет. Зато копье держит уверенно, а жало у копья — в ладонь шириной, да еще, сдается мне, хорошей ковки…
— Так что — капитулируем?
Хельг медленно кивнул, Гельда подтвердила:
— Деваться некуда.
Я повернулся к вожаку, стоящему в той же позе и с тем же отсутствующим видом:
— Не стреляйте, мы сдаемся.
Тот коротко отмахнул длинной волосатой лапой в массивном серебряном браслете, со склонов грянулось еще с полдесятка ублюдков, один другого страшней, у нас отобрали оружие, скрутили руки за спиной и поволокли наверх. Там и в самом деле обнаружилось еще несколько уродов, запомнился мне только один, с копной волос до земли. Предводитель прошелся кавалерийским шагом, оглядывая нас, его поросячьи глазки остановились на Гельде, шестипалая мохнатая длань легла ей на плечо, скользнула ниже…Ох, родной, зря ты такие штучки проделываешь поблизости от меня!
Каблук армейского ботинка четко впечатался ему в подбородок, без особого, впрочем, ущерба. Он отлетел на полметра и сел на землю, очумело моргая. Я было ожидал за свой демарш стрелы в спину или на худой конец удара по морде, но скопище уродов приветствовало неудачу своего вожака глухим уханьем, очевидно, обозначавшим смех. Потом заухмылялся и сам пострадавший. Да, какое-то подобие чувства юмора у этих кретинов есть…Добился я, правда, только того, что нам связали еще и ноги, потом гориллоподобный здоровяк взвалил меня на плечо, как мешок с картошкой и куда-то поволок. Через десяток метров он, похоже, что-то вспомнив, установил меня на валун и завязал мне глаза какой-то грязной тряпицей. Позади глухо и яростно выругался Хельг — очевидно, с ним проделали ту же процедуру. А потом меня опять вскинули на плечо, и в ушах только ветер засвистел.
