На Дэна мое красноречие никакого впечатления не произвело, бражку забирать он явно не собирался, вместо этого извлек из кармана миниатюрный кнопарь и четким, почти профессиональным жестом срезал пробку с бутылки:
— Ты правильно определил: я бы не стал появляться здесь, да еще таким способом, только для того, чтобы общением с тобой насладиться.
— Мне, между прочим, такое общение тоже удовольствия не доставляет, — уведомил я.
Дэн хрустнул пальцами, плеснул в стаканы водки и сообщил:
— Ладно. Неприятных вопросов больше не будет.
Так, а я уже настолько разозлился, что меня даже его присутствие здесь не удивляет.
Я склонился в комическом поклоне:
— Ой, обрадовал! Спасибо, отец-благодетель! А теперь, может, снизойдешь, просветишь дурака…
— Не юродствуй, — строго прервал меня Дэн. — У тебя тоже ко мне возникли вопросы, так? Задавай, чтобы я знал, с чего начать.
Я проглотил водку и, жуя ломтик колбасы, беспечно предложил:
— Ладно, начни с самого худшего.
Он смерил меня тяжелым взглядом:
— Думаешь? Хорошо. Через две недели тебя убьют.
Ба-бах! Ну и приколы у него. Тут еще вопрос, кто из нас спятил, я или он? Или оба? Как хотите, но это бред. Цветной и объемный.
Я принужденно рассмеялся:
— Откуда такая точность? По законам драматургии, ты теперь должен мне сообщить, что именно тебе поручено привести приговор в исполнение, — а потом поглядел на него и осекся. Дэн не шутил.
Он протирал очки полой куртки, стараясь не смотреть на меня. Да, вид у него не блестящий: я только теперь заметил, что он осунулся, под глазами темные круги, на щеках — сероватый налет щетины, глаза как у больного пса.
А он, перехватив мой взгляд, снова стал прежним Дэном — помесью рейнджера с Великим Инквизитором:
— Это не тема для шуток. Мое дело — предупредить тебя. И, возможно, предложить вариант дальнейших действий.
— Ага. И завещание заверить. Кому это я помешал, чтоб меня убивать?
— Помешаешь, — поправил он.
— Так. И кому же?
— Помешаешь ты упоминавшемуся уже сегодня Леше Зеленому.
— Да? А как насчет колумбийской наркомафии? Им я еще не мешаю жить?
А Дэн выпрямился в кресле, точно аршин проглотив, и жестко отчеканил:
— А подставит тебя ему так же упоминавшаяся уже сегодня Лариса Карцева.
Вот это уж совсем никуда не гоже. Слишком я к Ларико хорошо отношусь, чтобы позволять бухому эпигону Дж. Бонда ее имя в своих параноидальных речах трепать.
— Слушай, ты определи какие-нибудь границы своему вранью, если хочешь, чтоб тебе верили!
