— Это касается той области личной жизни, которая наверняка не имеет никакого отношения к делу, по которому меня вызвали сюда, — еще не хватало выворачивать перед ними душу наизнанку.
— Правда? — из-за незатейливого глуповатого выражения лица, на секунду проглянуло что-то умное и опасное. — Что ж. Тогда приступим к тому самому делу. Где вы были и что делали около половины двенадцатого вчера?
— Гуляла, по парку, — скромно я умолчала о причине этой прогулки.
— А подтвердить, действительно ли вы гуляли или нет, кто-нибудь сможет? — глаза Александра Евгеньевича, так кажись его зовут, смотрели пристально и внимательно.
— Я не знаю, где можно найти того человека, который мог бы подтвердить, — нахмурилась я, пытаясь понять в чем подвох. — Почему это вас интересует?
— Когда вы в последний раз видели Марину Александровну Зельц? — проигнорировал мой вопрос следователь.
— Утром, где-то около начала девятого, — что-то подсказало, что их интересует более конкретное обозначение времени, и поправилась. — Точнее без пяти девять я была у нее в кабинете, сам разговор продлился не более десяти минут. Так что где-то в пять минут десятого я уже направлялась в отдел кадров.
— Вы можете рассказать, почему вас уволили? Или это тоже из той области личной жизни, которой нельзя касаться?
— Из-за синей папки, которую ваши ищейки нашли у меня на столе. Рассказывать о том, что я не знаю, откуда она там появилась нужно? — кажется, начинаю закипать, сказывается напряжение последних дней.
— Это мы уже знаем, — невозмутимо заявил Александр Евгеньевич, — нас больше интересует то, что вы последняя видели Марину Александровну в живых.
— В живых? Я не понимаю. Что случилось с Мариной Александровной? — в голове все перемешалось в попытке понять, шутка все сказанное, или нет.
— Вчера Марину Александровну Зельц, нашли в ее собственном кабинете мертвой. С амулетом, очень напоминающий тот которого коснулись вы, на шее. Вот нас и интересует, как такое могло произойти? — ищейка навалился всем телом на стол, сверля меня взглядом и ни на секунду не выпуская из поля своего внимания.
— А я откуда могу знать, — на меня накатило отчаяние и понимание того, что меня считают причастной к смерти Марины Александровны.
В голове не укладывалось, как такое могло произойти. Да и за что ее убивать?
— Плюс нас очень интересует поставка странных камней, которые вы лично пропустили, пометив как безопасные для людей. Только сейчас они всплывают с постоянством достойным лучшего применения, в весьма сомнительных ситуациях. Это вы как-то можете прокомментировать?
