— Дашка, ты не знаешь: с этим Мельниковым как-нибудь договориться можно? — осенила ее однажды мысль.
— Знаю, конечно можно. Теорию рассказать, задачи решить — и вы с ним отлично договоритесь.
— Нет, как-нибудь так… чтобы без теории и задач… — задумчиво тянула Оля.
— Ну что ты ему можешь предложить? Денег не берет, подарков не принимает, девочками не интересуется, — со вздохом перечислила Даша.
— Точно не интересуется? — со смесью надежды и сомнения уточнила Оля.
— Точно! — отрубила Даша, усмехнувшись себе тихонько. Потом ее задавила жалость, и Даша предложила, — Давай, я тебе завтра объясню, как задачи решать, а с теорией сама что-нибудь придумывай, «бомбы» или «шпоры».
"Шпоры" у Оли были готовы. Однако, решение задач застопорилось почти сразу. Оля не могла справиться с элементарными приемами матанализа. Просто не умела. На то, чтобы втолковать ей эти азы, требовалась прорва времени, которого уже не было — экзамен предстоял на следующий день.
— А как ты «вышку» три семестра сдавала?! — поразилась Даша.
— Как-как, родители помогли…
— Хрен знает что творится! Человек приходит изучать «многомерки» и при этом не может рассчитать производную по двум переменным! Даже по одной — и то не может! — возмущалась Даша.
— Не все же такие «пентиумы», как ты, — обиделась Оля.
— Для этого не надо быть каким-то «пентиумом»! Достаточно было чуть-чуть голову поломать на первом курсе, на втором все уже понималось бы само собой, и сейчас бы не мучилась.
— И что теперь будет? — заныла Оля.
— Или кто-нибудь из группы поможет, или Мельников будет добрый, тебя, дуру, пожалеет и поставит тройку просто так, или ты будешь учить и сдавать эти «многомерки» до осени.
На экзамен, видимо, чтобы повысить вероятность преподавательской доброты, Оля отправилась в юбке по самое "руками не трогать", благо, ноги из-под этой юбки выглядывали действительно шикарные. Даша усмехнулась и взялась за тетрадь. Теоретически Оля должна была вернуться в середине дня, и после трех часов соседки забеспокоились. Она появилась только в пять, разулась, прошла к своей кровати и рухнула на нее ничком. Все молча. Через пару минут послышалиь всхлипы.
— Олечка, что случилось? — подскочила к ней младшая.
— Не сдала? — спросила Даша.
— Сдала, — и новый всхлип.
— Ну, и что тогда ревешь? Почему так поздно? Спрашивал долго?
Ни с того, ни с сего Даша пробрала дрожь — как под взведенной гильотиной.
Оля повернула к ним зареванное лицо и выкрикнула:
