Даше все больше нравился этот препод, не только как педагог, но и как человек. Иногда она забегала к нему на кафедру — заранее показать расчеты, иногда они сталкивались в факультетской библиотеке, где Даше приходилось заседать подолгу, и по-приятельски болтали. При одной такой встрече в стылый ноябрьский день, когда в универе отключили отопление, и пальцы застывали на ручке, он приволок со своей кафедры обогреватель, водрузил около ее стола и заявил Лиле Дмитревне (с которой он был в каких-то особых, непонятных посторонним отношениях):
— Лучших студентов я берегу!
В их отношениях не было даже намека на флирт, но его присутствие бодрило Дашу не хуже крепкого кофе, будоражило. В обществе Олега Владимировича ей сразу хотелось шутить, хулиганить, и не было конца их веселым пикировкам.
После случая с обогревателем Лилия Дмитриевна поймала племянника в тихом уголке и заявила:
— Олег, мне с тобой нужно побеседовать.
— Я слушаю.
— Тебе не кажется, что ты к этой девочке проявляешь чрезмерное внимание?
— К какой девочке?
— К Даше Елисеевой, с третьего курса.
— Тетя Лиля, весь универ знает, что я со своими студентками не сплю. Если бы девушка мне так приглянулась, я дождался бы, пока она у меня доучится. А с Дашей мне просто приятно общаться.
— Не в этом дело. Как такое внимание воспримет сама Даша? Что, если очень серьезно? Ты мужчина привлекательный.
— А она чертовски привлекательна, у нее без меня кавалеров хватает.
— Все равно… Был бы ты поаккуратнее, а то и сам в неудобную ситуацию попадешь, и девочка переживать будет.
— Тетя Лиля, вы волнуетесь без повода. Кроме того, если я сейчас перестану с Дашей общаться, это будет просто хамство.
— Как знаешь, я тебя предупредила, — Лилия Дмитриевна покачала головой.
Олег увещеваниям не внял — слишком абсурдной показалась ему сама идея. Амуры со студентками он принципиально исключил из своей практики еще в молодости, когда приглашенная на свидание девушка умудрилась извлечь из трусиков зачетку. Со временем, наблюдая за коллегами, пришел к выводу, что подобные интрижки — вещь совершенно недопустимая. Стремится к нулю авторитет преподавателя, да что там — всего учебного заведения. Регламент превращается в прах, а эффект обучения в пепел, зато бардак множится факториально. Поэтому безупречный "облико морале" — не столько вопрос преподавательской этики, сколько показатель профессионализма.
А вот Дашино общество Олегу, действительно, очень нравилось — с ней было легко, весело и, несмотря на разницу в возрасте, интересно. Ему импонировали ее чувство юмора, ее живой ум, да и бескорыстная симпатия: подозревать Дашу в погоне за халявой было вовсе нелогично.
