Граф Никита Панин | страница 31
Пример великодушия и терпимости, достойный того, чтобы попасть в историю. Но можно представить, чего это стоило Екатерине с ее самолюбием. Такого она не забывала.
При дворе за перепалкой между Никитой Паниным и графом Бестужевым следили с неослабевающим интересом, и трудно сказать, чем бы все это кончилось, если бы в Петербурге не появился еще один престарелый елизаветинский вельможа - граф Герман Карл Кейзерлинг. Выходец из Курляндии, Кейзерлинг большую часть своей жизни провел на дипломатической службе. Долгое время он был послом в Вене, а Петр III велел ему перебраться в Варшаву, но с заездом в Петербург. Кейзерлинг не торопился и добрался до столицы уже после переворота. При дворе он был принят ласково. Екатерина не без оснований считала его человеком неглупым и знающим. Прежде Кейзерлинг был весьма дружен с Бестужевым, поэтому Панин от его приезда ничего доброго не ждал, но случилось иначе.
При первой же беседе с императрицей Кейзерлинг заявил, что слишком стар, чтобы лукавить, а поэтому будет говорить только правду. Правда же, по его убеждению, заключалась в том, что нынешняя война для Российской империи крайне невыгодна. Вообще Россия может с полным равнодушием относиться к тому, какая из двух воюющих держав, Австрия или Пруссия, удержит за собой Силезию. Тратя деньги и проливая кровь ради решения таких споров, Россия без какой-либо пользы для себя будет трудиться во имя интересов иностранных держав. Панин совершенно прав, утверждал Кейзерлинг, когда с подозрением относится к союзу с Австрией. Многолетний опыт службы в Вене позволяет ему говорить об этом с полной уверенностью. Поэтому его не покидает надежда со временем излечить графа Бестужева от странной приверженности к австрийскому двору. После таких внушений Екатерина совершенно растерялась и не знала, кого слушать. В конце концов решила положиться на мнение большинства и созвала конференцию.
То, что заседание станет бурным, было ясно заранее, но такого накала страстей императрица, пожалуй, не ожидала. Спорили запальчиво и зло, иной раз забывая о присутствии государыни. Когда настало время подводить итоги, выяснилось, что Бестужев остался в одиночестве. Никто из участников заседания, даже Орлов, его не поддержал.
Слухи о том, что Бестужев проиграл важную битву, быстро распространились при дворе. На старика это подействовало угнетающе. Он сказался больным и несколько дней не появлялся в свете, но замыслов своих не оставил и пользовался всякой возможностью, чтобы обругать своих недругов.