— Нам нужно алиби, — наконец робко выдавил из себя Лакки. — Маркизу и мне, на последние два часа.
Маркиз заулыбался умильно.
— А до этого?
— До этого у нас такое алиби, что не подкопаешься, — сказал Лакки и пытливо на меня глянул. — До этого мы сидели с Гизелой и Мадленой в «Монако».
Маркиз утвердительно кивнул.
Я поинтересовался, не видел ли кто, как они ко мне входили. Лакки, по обыкновению, был настроен оптимистично.
— Узнать нас никто не мог, — заверил он меня. — На этот случай зонтик — незаменимая вещь.
Я задумался.
— А куда вы дели зонтики? — спросил я, потом встал из-за стола и запер в ящик свои записки.
— Внизу. Мы их поставили за дверью в подвал.
— Это ваши зонтики?
— Нет, мы их нашли.
— Где?
— Тоже в «Монако».
— Значит, два часа назад вы их взяли с собой на прогулку?
— Так ведь дождь шел.
Лакки с огорчением заметил, что его ответы меня не вдохновляют. Он с надеждой извлек из своего плаща бутылку коньяку «Наполеон», и Маркиз в свою очередь тоже наколдовал бутылочку.
— Недурно, — кивнул я, — это уже по-человечески.
После чего каждый из них выложил на стол по тысячефранковой бумажке.
— Мы народ щедрый, — сказал Лакки.
Я отрицательно замотал головой и выразил сожаление:
— Дорогой Лакки, я принципиально не намерен садиться за дачу ложных показаний.
— Усек, — сказал Лакки.
Оба подкинули еще по тысяче.
Я оставался неумолим.
— И с зонтиками у вас какая-то мура получилась, — констатировал я.
— Полиция ищет нас не из-за зонтиков, — вставил Лакки, хотя ему явно было не по себе.
— Но из-за зонтиков она могла напасть на ваш след, — выразил я свои сомнения.
— Вас понял, — сказал Лакки.
Оба пожертвовали еще по тысяче.
Я даже удивился:
— Вы, никак, миллионерами стали?
— Ну, бывают же у людей доходы, — уклончиво ответил Лакки. — Когда нам выплатят остаток, мы сразу сделаем ноги. Куда-нибудь за границу.
— Какой такой остаток?
— Остаток гонорара, — пояснил Маркиз.
— Какого гонорара? — спросил я еще более недоверчиво.
— За поручение, которое мы выполнили, — уточнил Лакки. — Как только мы будем в Ницце, я передам тебе Гизелу и Мадлену.
— Я тоже передам вам своих девочек, — заверил меня Маркиз. — Невшательки очень практичные.
Я тщательно осмотрел тысячефранковые бумажки, сложил и сунул в задний карман брюк. Лакки хотел посвятить меня в подробности, но я не дал ему договорить.
— Уговор дороже денег: я не знаю, зачем вам понадобилось алиби и знать не желаю.
— Пардон, пардон, — извинился Лакки.
— А ну выкладывайте ваши сигареты, — скомандовал я тогда. Лакки был весь прямо нашпигован сигаретами: «Кэмел», «Данхилл», «Блек энд уайт», «Сьюпер кинг», «Пикадилли». На столе росла гора пачек.
