Цель близка. Всего… восемь сантиметров. Я поджигаю себя мыслью, что мы идем хорошо, совершенно точно. Что мы вот-вот выйдем на речку, потом на озеро, потом на небольшой лесной массив. Там мы разыщем поляну, с четырех сторон которой нам замигают условным кодом огоньки карманных фонариков… От мысли, что мы можем и не натолкнуться на речку, проскочим озеро и лесную полянку, нехорошо замирает сердце. А вдруг?! А вдруг?!
Нет, никаких "вдруг" быть не должно!
— Хорошо идем, — говорит штурман. — Сейчас будет железная дорога, потом речка. Заяц! Буди пассажиров, пусть готовятся.
Дальше все пошло стремительно быстро. Вильнула речка, проскочило озеро. Лес!
Мы смотрим во все глаза. Полянка! Нет, не та. Еще полянка! Опять не та. А вот и та! Четыре огонька замигали. Наши! Наши! В глубоком вражеском тылу!
Снижаюсь. Делаю разворот. Намечаю ориентир для захода.
— Заяц, вы готовы?
— Готовы, товарищ командир. Парашютисты у люка…
Идем бреющим. Низко-низко. Мимо проносятся макушки сосен.
— Внимание! — кричит штурман. — Приготовиться!.. — и вслед за тем у меня на доске ярко вспыхивает красная лампочка: — Бросай!
— Готово!
Я скрениваю самолет и невольно восклицаю от изумления: факел уже горит!
Мне просто не верится. Да когда же он успел?
Последней прыгала девушка. Заяц тяжело задышал, будто это он склонился над черным проемом открытого люка, будто над его спиной повисла нога, обутая в унт…
Красная вспышка.
— Бросай!
— О-о-о!.. — стонет Заяц. — Тебя бы так!.. Готово…
Четвертый факел опустился на землю и угас. Все! Я облегченно вздыхаю. Люди сброшены благополучно. Теперь тюки: девять заходов. Чувствую себя уставшим от нервной перегрузки. Сбрасывать ночью, с бреющего!.. Ничего, ничего, сам виноват — напросился.
Еще один за другим девять заходов. Мне слышно в наушники, как кряхтит и ругается Заяц:
— Ч-черт! Тяжелый какой! Застрял…
Наконец-то все! Усилием воли стряхиваю с себя усталость. Ее нет. Ее не должно быть. Ведь нам еще предстоит обратный путь.
Теперь вверх! В высоту. В объятия попутного воздушного потока.
Возвращались мы розовым утром. Вставало солнце, переливалась бриллиантами росистая трава. Дремала Ока под туманным одеялом, а на хмурых опушках сосновых лесов блондинки-березки сушили свои косы.
К аэродрому мы подошли на бреющем полете. На старте стояла машина руководителя полетав и лениво, словно мухи, ползали люди. Один, коренастый, отошел в сторону и встал в позе Наполеона. Ишь ты! Надо его положить…
