Ему помогла удержать себя в руках лишь мысль о том, что жизни даже пары дюжин колдунов вовсе не стоят жизни одной Руфии!
«Кром, прими мою клятву! — произнес про себя киммериец. — Я не допущу, чтобы хоть одна из этих бестий оскверняла своим дыханием чистые небеса! Это не люди, а демоны в человеческом обличье. Они даже хуже оборотней Ванахейма! Я не покину этот несчастный город до тех пор, пока в нем остается хотя бы один почитатель Огненной Птицы!»
Тем временем процессия удалялась. Слегка успокоившийся Конан с каменным лицом слушал описания пыток и мучений, которыми делились между собой жрецы. Эти твари не представляли для киммерийца ни малейшего интереса. Все они уже были мертвецами. Конан уже вынес им приговор и был полон решимости привести его в исполнение, чего бы это ему ни стоило.
Когда Боршат и Торгон поравнялись с седьмым от Конана светильником, они остановились. Боршат особым образом нажал на бронзовую челюсть черепа-чаши, и часть пола бесшумно ушла вниз, открывая широкую лестницу. Жрецы один за другим спустились вниз. Конан с Тумеларом опять остались одни.
— Ишмаэль! — позвал киммериец.
— Я здесь, Конан. — Паренек легко спрыгнул с какого-то выступа под потолком, где под защитой тяжелых штор нашел себе надежное убежище.
— Значит, так, ты должен выбраться наружу и найти людей Джилзана. Отправляйтесь с караванщиком во дворец и расскажите Рамазану, что мы нашли логово сабатейцев. Скажите ему, что этой ночью все почитатели Павлина собрались в одном месте. Я не знаю точно, сколько здесь этих мерзавцев, но уж явно не менее нескольких сотен. Объясните почтенному начальнику стражи, что именно Зебуб возглавляет орден Золотого Павлина и что проклятый гхазец готовится захватить власть в Киросе. Кроме того, ему нужно принять во внимание, что принц околдовал Фараха, поэтому королю ни в коем случае нельзя знать, что происходит на самом деле.
— И как я заставлю Рамазана поверить в эту историю? — Ишмаэль вопросительно посмотрел на Конана.
— Пусть это сделает Джилзан, — пожал плечами киммериец. — Думаю, он сумеет. Как бы там ни было, пускай Рамазан как можно быстрее стягивает своих Барсов вокруг посольства. Если потребуется, пусть возьмет на себя и управление войсками… — Конан кровожадно ухмыльнулся: — Нельзя допустить, чтобы хоть один из этих палачей дожил до утра. А мы с Тумеларом отправляемся спасать Руфию и Афризию. Кроме нас, им сейчас помочь некому. Мы постараемся продержаться до вашего прибытия, но, прошу тебя, поторопись!
