Эту историю и пели и рассказывали на все лады. Айнагур знал её от деда. Это было в далёкие-далёкие времена, когда многие правители лимнов и владельцы замков жили разбоем, а самым пиратским местом считался Вириндорн.
Эрлин был сыном повелителя Линдорна, а Гильда — дочерью Хальба из Вириндорна. Хальба Однорукого, главаря озёрных пиратов, который вместе со своими молодцами тридцать лет держал в страхе чуть ли не весь Валлондол. Гости, что собирались в его замке, одним своим видом могли напугать кого угодно. Но только не юную Гильду, красавицу Гильду, единственное в мире существо, способное вызвать улыбку на хмуром лице Хальба Однорукого. Гильда росла без матери, целыми днями пропадая в лесу, окружавшем отцовский замок. Вириндорн — самое зелёное место в Валондоле, царство лесов и тихих лесных озёр, в которых по ночам при ярком свете Эрны купается со своими юными спутницами богиня Вирда. Поговаривали, что дочь Хальба — любимица лесной богини. Потому и пропадает всё время в лесу. Гильда и впрямь была похожа на спутницу Вирды — длинноногая, вечно босиком, в короткой юбке, тёмные волосы плещутся на ветру… И сама быстрая, как ветер! Попробуй, догони! Глаза — сине-зелёные, словно глубокие лесные озёра.
Гильду никто никогда не ругал. И никто не стеснял её свободы. Отца по несколько хельмов не бывало в замке. А потом он возвращался с добычей и засыпал любимую дочь дорогими подарками. Гильда знала, что её отец главарь пиратов, но слова для человека пустой звук, пока он не поймёт, что конкретно за ними стоит.
Однажды, примеряя перед зеркалом очередной отцовский подарок — красивое, расшитое драгоценными камнями платье, Гильда заметила на рукаве волос. Длинный, вьющийся, а может быть, завитый… Явно женский. Гильда нахмурилась и попыталась смахнуть его, но волос прилип к рукаву, и на материи было засохшее коричневое пятнышко — кровь. Гильде уже шёл четырнадцатый год, и она постепенно переставала относиться к жизни с бездумной детской беспечностью. И неожиданно нахлынувшие на неё страх и отвращение заставили её брезгливо скинуть это платье. Отец был озадачен — неужели дочке не понравился подарок? Но другие подарки её тоже не радовали. Она уже не встречала отца после его походов, с разбегу прыгая ему на шею. Хмуро смотрела на груды драгоценностей, которые весёлые бородатые молодцы со смехом высыпали на каменный пол замка. Она вообще стала много хмуриться. Ходила молчаливая, замкнутая, всех сторонилась. Перестала весело огрызаться на шутки отцовских дружинников, как это бывало раньше. Никто больше и не смел с ней шутить. Она одним взглядом пресекала малейшую попытку заговорить с ней по-прежнему.
