Тронулись…
Не ради праздного любопытства ехал я сейчас в Алазейскую тундру. Как корреспондент "Колымской правды" я должен был дать репортаж о смене пастухов-оленеводов. О первой на Колыме смене…
Из разговоров оленеводов:
Костя Клепечин: "Что я в тундре должен ишачить с утра до ночи и из месяца в месяц!?"
Алексей Жарков:
"В поселке кино крутят… Несогласный я быть все время в тундре. Месяц там — месяц тут — это куда ни шло!"
Алексей Ягловский:
"Это раньше в тундру загоняли на всю жизнь. Всю жизнь пастух кочевал по тундре и выходил оттуда только умирать. А я сам не хочу так работать и другим не дам!.. Пока меня не сняли, конечно!"
Андрюшкинцы первыми перешли на сменно-звеньевой выпас. И это естественно. Еще много лет тому назад они пытались провести такой эксперимент, но при переброске людей сделали ставку на самолет — это оказалось слишком дорого. (А. Н. Ягловсккй за этот эксперимент получил строгий выговор по партийной линии с занесением в учетную карточку и с последующим снятием с работы за авантюризм!) Но сама мысль о работе по-новому не давала покоя. И вот через много лет снова вернулись к этой идее.
Опыт у Алексея Ягловского уже был и он сразу отказался от "самолетного варианта". Решил смены производить на оленях…
Тронулись…
Захотелось запеть недавно услышанную песню:
А кругом тундра белая,
От мороза звенит,
И олени несмелые
Смотрят косо в зенит…
Действительно, вокруг была тундра белая, и звенела она от мороза (мы выехали при — 41 по Цельсию), но что касается оленей, то не заметил их косого взгляда, да ещё — в зенит. Ради рифмы, что ли?..
Замечу сразу, петь мне расхотелось через минуту: езда на оленях оказалась трудной и утомительной. Какой там сон, запланированный мною раньше! На первой же кочке — а кочек в тундре считать не пересчитать! — нарты резко наклонились, и я, как мешок неуправляемый, — как будто есть управляемые мешки!? — вывалился в снег. "Олений поезд" остановился, и управляющий поглядел на меня тревожно:
— Ушибся?
— Нет.
— Однако, ты в следующий раз, как вывалишься, сразу кричи, а то потеряем в тундре.
— Как кричать?
— А-а-а-а… — подсказал управляющий.
И опять я не понял, смеется Алексей Ягловский или говорит серьезно. Но про себя решил: кричать не буду.
А Евдокия Спиридоновна, пыхнув на меня беломорным дымком, добавила:
— Оленей погонять надо…
— Подошел Костя Клепечин. Тот самый, который говорил, что он ни за какие коврижки не поедет в тундру надолго, погладил моих оленей и тихонько проговорил:
