— Еще не легче.
— Да уж. Впрочем, бутылочка эта рано или поздно закончится.
— Он возьмет у Рональда еще одну.
— Рональда можно попросить, чтобы не давал.
— Если ему приспичит, он возьмет сам, — в сердцах сказала Джулия. — Силой.
— Да, это он может… — Галейн в задумчивости потер подбородок. — Может быть, рассказать Изоле?
— И он прикажет выпороть Пса до полусмерти, чтобы другим неповадно было, — Джулия знала, что их сотник очень не любил, когда его солдаты распускались, и, мягко говоря, не одобрял пьянства, не говоря уже о дурманящих зельях, за которые он мог приказать даже не выпороть, а вздернуть. — Нет, это не годится.
— Да, пожалуй. А хочешь, я попрошу ребят пошуровать в его вещах? И забрать у него это снадобье, если попадется под руку?
— Но если он узнает, то кое-кому не жить, — нахмурилась Джулия.
— Он не узнает. Да я сам посмотрю.
Мероприятие это было довольно рискованным, учитывая бешеный характер Пса, и тот, кто осмелился бы без разрешения рыться в его вещах, имел немало шансов лишиться жизни. Галейн, тем не менее, рискнул; уже на следующий день он, разыскав Джулию на территории крепости, жестом фокусника предъявил ей маленькую бутылочку темного стекла. Она вполне помещалась в ладони; в горлышке ее торчала стеклянная пробка.
— Это она? — Джулия, приняв из рук Галейна посудину, посмотрела на просвет. Жидкости в ней оставалось еще больше половины.
— Вероятно. Во всяком случае, ничего другого, что могло бы оказаться Рональдовым пойлом, я не нашел.
Джулия вытащила хорошо притертую пробку и осторожно приблизила бутылочку к носу. Жидкость в ней пахла горькими травами, терпко и одуряюще. Вместе с тем, запах этот чем-то напоминал опиумный.
— Да, это она. Спасибо, Галейн. Но куда ее девать?
— Могу оставить у себя. На меня он ни за что не подумает.
Это было разумно. Джулия одобрила предложение Галейна и подумала, что кого Пес и может заподозрить в неблаговидном поступке, так это именно ее, ведь это она расспрашивала его.
А вот о чем она не подумала, это о том, что может последовать за его подозрениями. А зря.
Тем же вечером Пес лично заявился в ее каморку в башне, куда он еще ни разу ни приходил. Джулия уже готовилась лечь в кровать, когда дверь резко распахнулась, словно от пинка, и на пороге появился Пес, бледный, оскаленный, с совершенно безумными глазами. Джулия, посмотрев на него, сначала даже испугалась и попятилась, а потом подумала: что за хамство, собственно говоря?! Кто он такой, чтобы так вот вламываться в офицерские апартаменты?
