В пору активной борьбы за трезвость в лекциях, интервью пестрели словечки: «выпил лишнего», «не знает меры», «не вовремя приложился к рюмке» — скрытые призывы пить, но в меру, вовремя, не на работе.
На тему о пьянстве я часто заговариваю с людьми незнакомыми. Сидишь этак в электричке по пути в Москву или из Москвы на дачу и говоришь соседу:
— Меньше стало пьяных — вон, смотрите, в вагоне полсотни человек едут и ни одного под хмельком.
Сосед всматривается в лица пассажиров — вроде бы он соглашается: да, пьяных не видно. Однако говорит:
— Сколько пили, столько и пьют.
— Не скажите! — пытаюсь возражать. — Пьянство заметно пошло на убыль.
Сосед глубокомысленно молчит, потом замечает:
— Сложная эта проблема. До конца не вытравишь дурную страсть.
— Такая точка зрения, извините, пессимизмом отдает. Сейчас, можно сказать, весь народ за пьянство взялся. И не важно, что Правительство отступилось, — народ ищет свои методы борьбы. И найдет!
Рядом сидит мужчина лет сорока. Слушая нас, покачивает головой, ухмыляется. В разговор вступает без предисловий:
— У нас вчера начальник цеха вызвал пьяницу и говорит: «Сколько тебе надо выпить, чтобы ты окосел?»
Пьяница ему в ответ:
— А тебе?
Потому как начальник тоже пьет.
— Сегодня пьет, а завтра перестанет, — продолжаю я подбадривать скептиков. — Ныне ведь как ставится вопрос: если сам пьешь, какой ты воспитатель?
Наперебой заговорили женщины, даже те подавали голос, которые сидели на соседних лавках. У одной в руках была газета.
— Вот тут, — сказала она, — женщина пишет. У нее отец упал на улице и умер от инсульта. Люди это видели и никто не помог. Вот — слушайте: «Люди! До чего мы дошли... Каждый из нас настолько привык к пьяному окружению, что неожиданно упавший на улице человек вызывает не естественное стремление помочь, а объяснимое, скорее уж рефлекторное чувство брезгливости».
Борис Качан пришел к Шичко на второе занятие. Пришел с твердой решимостью внимать и слушать. «Настроюсь на мирный, добрый лад, — думал он по дороге в клуб трезвости. — Буду слушать. Постараюсь понять».
И слушал.
А Шичко начал с вопроса:
— О чем мы вчера вели речь?
— Изучали словарь.
— Ага, словарь... На прошлом занятии я объяснял вам слово: «алкоголизм».
Он сделал паузу, осмотрел слушателей. Подошел к Качану. Сказал:
— Вы, Борис Петрович, с прошлого занятия ничего не пили. Это хорошо. Это залог того, что у вас дело пойдет на поправку. У вас ныне и лицо светлее, и блеску в глазах больше, — ваше сердце работает сегодня лучше. А скажите мне, пожалуйста, вы запомнили, что такое алкоголизм? Расскажите нам своими словами, как вы понимаете это слово.
