Подошел и сел рядом спокойный Жулик, будто не было ему никакого дела до этой заварухи. Свое дело он сделал — спас хозяина, а с остальным «Бобик» разберется, не маленький. Лев, а не кот. Иван почесал «льва» за ушком. Жулик равнодушно зевнул.
Бой заканчивался. Вскоре с андроидом на плечах подкатил закопченный «Бобик» и отрапортовал: "Задание выполнено".
— Вижу, — Иван встал.
В это время подоспел народ. Чтобы не расхохотаться, Иван наморщил лоб и выпятил губы. С топорами да вилами против универсального средства уничтожения — это, конечно, да-а.
— Не задело? — спросил Булкин, ощупывая его тревожными глазами.
— Ну и комедь, — сказал кто-то. — Прям, как на войне!
— Как же не задело? Костюмчик весь изодран у бедненького.
— Товарищи, — вяло сказал Иван, — оснований для тревоги нет. Результат эксперимента, сами видите, положительный. «Бобик», у тебя все в порядке?
— Так точно, — гаркнул «Бобик».
— Нет, ну ты гляди! Чудеса, да и только, — захмыкали в толпе. — Этак скоро ухват заговорит.
— Японская штука-то, поди. Умеют же!
— А где ж Наташка? Кто последний видел Наталью?
— Да вон бежит!
— Во девка стала. Везет тебе, Ванька!
— А мы и сами не шавырь-шавырь, — отозвался Иван и помахал Наташе рукой…
— Кровь, — сказала сна жалобно.
— Ободрался маленько, — сказал Иван. И тут она заревела…
Под женские причитания Иван внимательно осмотрел поврежденного андроида, после чего буркнул:
— Позарастали стежки-дорожки… Боб, давай домой. Будем паковаться в дорогу. Идем, Ната.
— Ваня, — на ходу сказала Наташа. — Я больше так не могу. Мне Витя Булкин сказал, что оно в тебя стреляло.
— Промазало.
— Ты упал. Я видела.
— Кончай реветь.
— Я не реву, мне страшно за тебя.
— Ревешь, — сварливо сказал Иван.
— Почему оно в тебя стреляло?
— Ладно. Пусть будет сейчас. Идем.
Они спустились к реке, где густой кустарник скрыл их от любопытных глаз, и здесь Иван, криво усмехаясь, снял рубашку.
— Что это? — ужаснулась Наташа.
— Сюда оно в меня попало.
— И молчал. Надо же срочно в больницу! Ложись и не двигайся Я мигом. Потерпи.
— Не надо в больницу. Посмотри внимательно — уже зарастает.
Иван вздохнул и начал говорить. Молчать теперь не имело смысла. Рано или поздно все равно пришлось бы объяснить свое существо, свой стремительный взлет на Олимп… Конечно и здесь были свои допущения, Иван, ничуть не гордясь этим, понимал, что перерос ВК. Атмосфера, быт, человеческое ли самосознание приложило к этому руку — он не знал. Свой безграничный эгоцентризм существа высшего порядка он вытравил по капельке и теперь был, как на ладошке, на прекрасной и любимой Земле. Он перестал быть орудием чужой воли, стремящейся подчинить себе развивающийся разум. Он давно уже понял, что подавить разум дело бессмысленное и невозможное, и понял, для чего человек рождается. Это, оказывается, очень просто — для того, чтобы быть творцом. И в этом теперь был весь смысл его жизни…
