Из затона Анфиса и Тата пошли побродить по городку. Он понравился им чистотой, садами, мощеными спусками, гостиным двором, где в прохладных лабазах висели хомуты и от них крепко пахло кожей.
Зашли в городской сад. Там целыми полями цвели анютины глазки. Обнаружили дощатый павильон, где продавали малиновое мороженое.
Когда доедали третью порцию, в павильон вошел Леонтьев. Девушки ему очень обрадовались. Леонтьев подсел к столику и заказал себе сразу пять порций: день был жаркий.
- Этот лесничий, - сказал наконец Леонтьев, заканчивая третью порцию, - совершенно замечательный человек! Предложил мне пожить у него в лесу. Отсюда тридцать километров. Через час туда пойдет грузовик. Я на него уже и вещи свои положил. Хотите поехать? Куда интереснее, чем сидеть здесь целые сутки.
- Ну как? - спросила Анфиса Тату и посмотрела на нее умоляющими глазами.
- Что "как"? - ответила Тата. - Конечно, поедем. Но только если нас завтра утром подбросят обратно.
- Подбросят, - пообещал Леонтьев. - Там лес, говорят, заповедный.
- Я толком и не видела настоящего леса... - грустно призналась Анфиса. - Наша область безлесная.
- А вы откуда?
- Я из-под Курска.
Вскоре действительно подошел грузовик. Из кабинки выскочил лесничий. Он был теперь уже в гимнастерке и сапогах. Сейчас только девушки узнали, что фамилия лесничего Баулин. Он, видимо, обрадовался, что Анфиса и Тата поедут в лесничество, но только забеспокоился, где их уложить на ночь.
- Да у Марии Трофимовны! - подсказал пожилой шофер. - Она в отпуск уехала. Комната ее пустая.
Машина, пыля, пронеслась через городок, потом покатила по окраинным уличкам, заросшим муравой и мелкой ромашкой.
Гуси, гогоча и переваливаясь, поспешно отходили к заборам. Конопатые босые мальчишки изо всех сил бежали вслед за машиной, но цепляться боялись. Из дворов выносились собаки и, чихая от пыли, догоняли машину, с наигранной яростью заливаясь лаем.
Анфисе нравилось здесь все: и гуси, и мальчишки, и собаки, и глупый теленок. Он долго скакал перед машиной и отбрыкивался от нее, пока не догадался свернуть в переулок.
Потом пошли поля, задул горячий ветер, но никакого леса не было.
- Где же ваш лес? - поинтересовалась Анфиса у Баулина.
- А вон он синеет!
Баулин показал в сторону, где по горизонту тянулась темная полоса. Анфиса сразу ее и не заметила.
Въехали в пески. Машина заскрипела от натуги. Из радиатора начал бить пар. Пески делались глубже, поднимались по сторонам сыпучими буграми. Кое-где торчали редкие кусты лозняка.
