– И все это ваша чертова ошибка! – возмущенно заключил я.
– Спокойно, спокойно… – я много раз слышал, как он говорил то же самое испуганным лошадям. – Это не моя ошибка. Это твоя ошибка, Руп. Нового мигида надо найти, и ты начал неправильно.
– Неправильно? Что я сделал неправильно?
– Ты всегда так ошибался. Начинал решать задачу как простой человек, даже не подумав воспользоваться своими магидскими способностями. У тебя же есть такие возможности, каких нет ни у одного обычного человека. Почему ты их не используешь, вместо того, чтобы мотаться под дождем по всей стране?
– О, – сказал я. – Точно. Но только после того, как я съем гигантскую яичницу, выпью еще стаканчик виски и не меньше пинты кофе. Вы еще помните, что значит нуждаться в горячем кофе, Стэн? Кстати, как долго вы можете здесь находиться?
– Верховная Палата отпустила меня на год, так что у тебя есть время поужинать. – Это был все тот же прежний Стэн. Я засмеялся и почувствовал себя гораздо увереннее.
Через час я снял пиджак. Хотел было по обыкновению повесить его аккуратно на плечики, но снова вспомнил мадам Наттл и швырнул его вслед за шейным платком. Потом я закатал рукава. Я работал, а Стэн то шептал мне на ухо, то намекал, как выбрать кратчайший путь. Вечер оказался длинным. И не слишком удачным. Англичанину Турлессу так понравилось в Японии, что он надумал остаться там жить. Голландец Корнелиус двинул из Австралии в Новую Зеландию. Неуловимый хорват и Мари Мэлори вообще никак не проявлялись.
– Отлично, – подчеркнул голос Стэна. – Эти двое самые талантливые.
– А у госпожи Фиск нервный срыв, – горько добавил я.
– Так часто случается. Это – расплата за то, что мы не такие, как все. И я. И ты. Все мы могли бы тоже повредиться умом, если бы нас не призвали работать магидами.
– Говорите за себя, – обиделся я, настроение у меня снова стало ни к черту. – У меня-то с головой все в порядке.
– Это ты про сейчас? – уточнил Стэн. – Ты кажется кое-что забыл. Я-то тебя помню школьником. Я согласен с тобой, Мари для нас – наиболее подходящая кандидатура. Думаю, если не выходит найти ее, то можно попытаться что-нибудь выяснить у ее отца. Говорят, что у отца и дочери всегда есть привязанность.
Я решил, что надо последовать его совету.
Через неделю я добрался до больницы в Кенте и нашел там маленького, высохшего человечка в инвалидном кресле, который уже почти полностью облысел. Я понял, что раньше он был пышущим здоровьем толстячком, но опухоль, которую я прекрасно видел, почти погубила его. Врачи отцу Мари не очень-то помогли. Мне стало жаль этого человека, и я приказал опухоли исчезнуть. Человечку стало заметно хуже.
