— Ты сможешь плыть? — обратился к нему злой и нервный Хаген. — Учти, если тебе станет худо, никто тебя на себе не потащит.
— Я смогу, — ответил Пес тихо, но твердо.
— Хорошо. Дитрих, приглядывай за пленным. Все, двинулись.
Марка снова заставили подняться и поволокли за собой. Предстояло путешествие через ров; Марк догадался, что медейцы отыскали в подземелье лаз, через который и выбрались из осажденной крепости. Получится ли плыть со связанными руками и заткнутым ртом, он не был уверен, а потому крепко рассчитывал, что его развяжут. Но просчитался: безжалостные медейцы протащили его под водой на веревке, как баранью тушу, прямо в доспехе, который они не удосужились снять, и он едва не захлебнулся. Вынырнул он полуживой и белый до синевы, и еще долго не мог отдышаться. К счастью, заметив его состояние, изо рта у него хотя бы вынули кляп.
— Все здесь? Пленник цел? — едва выбравшись из воды, Хаген снова взялся распоряжаться. Очевидно, именно он был командиром этой живописной кодлы наемников. Он обежал цепким взглядом всех присутствующих и кивнул удовлетворенно. — Так, отлично. Теперь вот что: пленника отведите в Тюремную башню; раненых проводите к Рональду, а все остальные валяйте сушиться и отсыпаться, с утра вы все будете нужны Изоле. А я пойду к нему сейчас.
На шее Марка вновь натянулась веревка; не дав ему как следует отдышаться, его потащили дальше, к Тюремной башне, местоположение которой он знал слишком хорошо.
Когда, наконец, он оказался в кольце каменных стен, то сказал себе: какая ирония! Нежданно-негаданно, попасть в камеру, где четыре года назад держали наследного принца Медеи, Дэмьена Кириана. Ситуация повторялась в зеркальном отражении, с той лишь разницей, что медейцы, кажется, не были до конца уверены, какая важная персона попала к ним в руки.
* * *
— Дурацкая ситуация, — рассуждала сама с собой вслух Илис, трясясь в наемном экипаже по колдобистой проселочной дороге. — Сколько помню, всегда кто-нибудь разыскивал меня. Но чтоб я сама кого-то искала?!
И негодование ее было совершенно справедливым. С тринадцати лет Илис все время от кого-то пряталась, но от нее не прятался никто. Путешествуя по городам и королевствам, она знакомилась с множеством людей. С кем-то из них завязывались дружеские отношения, с другими, наоборот, возникало чувство острой взаимной неприязни. Но, расставшись с очередным приятелем (или приятельницей) Илис никогда не испытывала желания разыскать его снова и узнать, как он поживает.
