— Ох, беда с тобой… — сказал Кумагай и, наконец, перевернулся на другой бок.
— Ты не спишь, Матян? — послышался голос Хамады.
— Не сплю. Меня тут терзают!
— Хама-сан, ты тоже поворачивайся сюда! Слушай меня, не то я стану и тебя мучить!
Хамада покорно повернулся и лег на живот. Затем стало слышно, как Кумагай вынимает спички из рукава своего кимоно.
Вспыхнувшая спичка осветила мое лицо.
— Дзёдзи-сан, вы тоже повернитесь ко мне! Что это вы все время молчите?
Я что-то невнятно пробормотал.
— Что такое? Вы спите?
— Гм… я немного вздремнул…
— Хитрый, притворяешься спящим! Что, угадала? А на душе, верно, кошки скребут, да?
Она прочла мои тайные мысли. Глаза у меня были плотно закрыты, но я почувствовал, что лицо залилось краской.
— Не бойтесь, все в порядке. Я просто шучу, так что можете спать спокойно. Или, если уж очень тревожитесь, можете смотреть, пожалуйста… Совсем не обязательно молча переживать…
— А может, он сам хочет, чтобы ты его мучила? — сказал Кумагай. Он закурил папиросу и глубоко затянулся.
— Нет, зачем его мучить?… Не стоит! Я и так это делаю каждый день.
— Нечего сказать, приятное угощение! — сказал Хамада. Он сказал это неискренно, из желания угодить мне.
— Дзёдзи-сан, а все-таки, если вы хотите, могу вас помучить.
— О нет! С меня достаточно!
— Тогда повернитесь ко мне! Вы один все время молчите! Это неинтересно!
Я резко повернулся и поднял голову с подушки. Наоми сидела, скрестив ноги, касаясь одной ногой моего носа, другой — носа Хамады, а Кумагай поместил свою голову у нее между колен и неторопливо курил.
— Ну, Дзёдзи-сан, вам правится такая картина?
— Хм…
— Что означает это «хм»?
— Я удивлен! Настоящий тюлень!
— Да, я тюлениха… Сейчас она отдыхает на льдине. А вы трое, лежащие в ряд, тоже тюлени, только самцы…
Низко, как грозовая туча, над моей головой нависла желтовато-зеленая сетка… Белое лицо, обрамленное длинными черными волосами… Небрежно накинутый халат, обнажавший местами грудь, руки, икры… Это была одна из ее поз, всегда очаровывавшая меня. Приманка, на которую я кидался, как зверь. В полумраке комнаты я ощущал ее скверную усмешку, дразнящий взгляд, упорно направленный на меня.
— Не притворяйтесь, будто удивлены… Вы перед сном надеваете на меня халат, говорите, что не в силах терпеть… А сегодня терпите, потому что здесь посторонние, да?
— Не болтай глупостей!
— Ха-ха-ха… Не важничайте, сдавайтесь!
— Ой, потише! Отложите эту беседу до завтрашней ночи… — сказал Кумагай.
