Том четвертый. [Произведения] | страница 43

В семь часов вечера, 10 сентября 18** года, квартира Ивана Павлыча блистала огнями, и сам он, в новеньком мундире и белом галстухе, занимал почетных гостей. Посаженым отцом был у него сам генерал Голубовицкий, а посаженою матерью Настасья Ивановна Фурначева; шафера были тоже хоть куда: Разбитной и Семионович. Было и еще несколько милых гостей, которые охотно приехали пожелать счастья своему сослуживцу. Иван Павлыч ходил от одного к другому, перед некоторыми на секундочку останавливался, дарил улыбкой, трепал по плечу или по спине и отправлялся далее.

— Скажите, пожалуйста, — обращается Настасья Ивановна к его превосходительству, — как все это удивительно устраивается! давно ли, кажется, Иван Павлыч у нас поселился, а вот уж и место получил, и супругой обзавелся!

— Еще не завелся! — любезно отзывается генерал.

— Всё от воли божией, ваше превосходительство, — вступается Семен Семеныч Фурначев, — без него, царя небесного, и волос с головы нашей не упадет.

— Это правда, — отвечает генерал.

— Вы, mon cher Wologchanine, прекрасно обделали свои дела, — говорит Разбитной жениху, — только я вас предупреждаю: en ma qualité de garçon de noce,[57] я за себя не ручаюсь… les femmes, voyez vous, c’est mon faible…[58] без этого я существовать не могу!

Иван Павлыч очень хорошо понимает, что это шутка, и улыбается.

— А вы недурно устроились, Вологжанин! — говорит генерал, гордо озираясь.

Иван Павлыч, вместо ответа, опять улыбается: в этот вечер он счастлив и находит, что дар слова — способность, совершенно излишняя.

— Как приятно видеть молодую и счастливую парочку в хорошеньком гнездышке! — замечает Настасья Ивановна.

— Это правда, — отзывается генерал.

— Особливо для человека опытного, ознакомившегося, так сказать, со всеми бурями жизни, отрадно успокоиться умственным взглядом… — присовокупляет Фурначев.

— А что вы думаете? ведь это правда! — прерывает генерал.

— Адаму, после грехопадения, по всем вероятностям, куда было горько вспомнить о временах своей невинности! — продолжает Фурначев.

— Господа! невеста готова! — восклицает Разбитной, завидев из окна подъезжающего шафера невесты.

Генерал и прочие знатные обоего пола особы встают с мест и начинают суетиться.

— Mesdames! ваше превосходительство! позвольте… одну минуточку! — умоляет жених, внезапно возвращая утраченный дар слова.

В воображении его беспокойно мечется цифра 50.

— Ну что, если он надует?! — мысленно твердил он себе в эту решительную минуту. — Господи! да что уж это будет?!