— Спасибо, — произнесла она, заходя внутрь.
Айдан скривил губы, наблюдая за ее перемещением поближе к огню. На его деревянных полах после нее остались следы от снега.
— Не пачкайте дом.
— Я сожалею, — сказала она, ее голос по-прежнему был искажен из-за розового шерстяного шарфа, который она натянула на рот и нос. Все, что он мог видеть на ее лице, — пара глаз такого оттенка светло-синего, что они практически светились. — Снаружи очень холодно.
— Как будто это меня заботит, — отрезал он, вздохнув, перед тем, как пойти и взять свой мобильник со столешницы бара. Он возвратился к ней и протянул телефон. — Сделайте это побыстрее.
Она сняла свои белые кожаные перчатки, продемонстрировав изящные кисти, которые были ярко розовыми от холода. Дрожа, она опустила шарф.
Айдан задержал дыхание, увидев ее лицо, и волна вожделения прокатилась по его телу. Тонкокостная и аристократичная, она была прекрасна. Но более того, это была та самая женщина, остановившая дождь, которую он видел в своем сне вчера вечером.
Как чертовски странно…
Не говоря ни слова, она взяла телефон у него из рук и набрала номер.
Он не мог сдвинуться, разглядывая ее. Какова вероятность того, что какой-то незнакомый человек выйдет из его снов и окажется возле его двери, нуждаясь в телефоне? Особенно женщина, лицо которой преследовало его весь день.
Тебе следует сыграть в лотерею…
Она закрыла телефон, затем протянула его ему.
— Ваш тоже не работает.
— Бред собачий. — Он раскрыл его, потом понял, что она была права. Сигнал полностью отсутствовал. Сбитый с толку, он нахмурился. — Я разговаривал буквально минуту назад.
Она пожала плечами, прежде чем вернуться к огню.
— В таком случае, похоже, что мы оба неудачники.
— Я — не неудачник. Я живу здесь. Вы — та, кому не повезло, потому что Вы не остаетесь.
Она уставилась на него в недоверии.
— Вы действительно выставите меня из своего дома в самую гущу снежной бури?
Он усмехнулся.
— Нет никакой… — его голос оборвался, когда он посмотрел наружу и понял, что она была права. Там была сплошная белая пелена.
Когда это случилось?
— Глазам своим не верю, — зарычал он.
Опять же, это было всего лишь его везение. Его дядя всегда говорил ему, что он родился под несчастливой звездой. Он оказался прав в гораздо большей степени, чем любой из них когда-либо мог предположить.
Она повернулась и посмотрела на него глазами, полными тревоги.
— Мне следует уйти?
Да. Что-то в его душе кричало ему, вытолкать ее за порог и затем плотно закрыть за ней двери. Это была именно та часть его, из-за которой он оказался на грани самоубийства.
