В это время к Крассу подлетел всадник на взмыленном коне.
— Претор! — крикнул он. — Рабы прорвали наши укрепления на востоке!
"Неужели он опять меня обманул?" — мелькнула в голове Красса страшная мысль. Он отказывался верить в то, что раб оказался умнее его, Марка Красса. Чтобы развеять сомнения, претор опять вскочил на коня и поскакал к месту вчерашнего боя. С огромным трудом на ледяном обжигающем ветру он одолел десять миль и, лишь встретив еще несколько гонцов с востока, понял, что дальше скакать бесполезно.
Как оказалось позже, на Квинта Аррия напал лишь один легион рабов. Спартак же, подождав, пока все внимание римлян сосредоточится на западном участке, повел свое войско вчерашним путем.
Им уже не пришлось заваливать огромный ров, так как он был наполнен окоченевшими трупами собратьев. Погода, которую в один голос проклинали все римляне, помогла противнику незаметно приблизиться к укреплениям и внезапным ударом захватить еще вчера неприступный участок. В то время как большинство легионеров Красса устремилось на помощь Аррию, Спартак перебил немногочисленную стражу и беспрепятственно вывел рабов из ловушки.
Фракиец вновь переиграл римлян и вырвался на просторы Италии. И все же стена Красса не была напрасным трудом, как позже утверждали завистники и недоброжелатели претора. Спартаку пришлось пожертвовать легионом, который отвлекал римлян на западе, а вместе с дневными потерями он лишился двенадцати тысяч человек. Такова была цена грандиозного сооружения Марка Лициния Красса.
Претора мало успокаивали груды изрубленных рабов: его главный враг оказался в Лукании. Прорыв гладиаторов вызвал настоящую панику в южных областях Италии. Они вновь подверглись нашествию голодных рабов-легионеров. После стольких бед обозленные гладиаторы никому не давали пощады на своем пути: убивали даже рабов, отказавшиеся следовать с их войском. Дымом пожарищ заволокло весь юг Лукании, повсюду валялись мертвые тела, и некому было отдать им последние почести, предать огню или земле. Бросая все нажитое, люди бежали в Рим и своими рассказами о зверствах рабов вселяли страх в души жителей Вечного города.
Сенат выразил недовольство действиями Красса. Все чаще стали раздаваться голоса, требовавшие передать его полномочия Гнею Помпею. Этот молодой военачальник уже разбил мятежников в Испании, и теперь его легионы находились на пути в Италию.
Об успехах Помпея стало известно Крассу; Спартак также получал сведения от рабов, которые по-прежнему бежали к нему со всей Италии. Приход Помпея грозил отнять у Красса плоды победы, на которую претор пожертвовал столько средств, сил и времени; для Спартака война на два фронта и вовсе была гибельна. Получалось, что оба они были заинтересованы в скорейшей встрече на поле боя.
