— Я не смею взглянуть на него: я боюсь гнева Творца, который поставил над нами Великий Закон, карающий преступившего Его!
— Не бойся Закона, — ответил бы этот Змей-искуситель. — Рано или поздно Он вернет тебя обратно, но уже наполненную познанием. И тогда остаток жизни ты проведешь в интереснейших беседах с Адамом, вспоминая осмысляя весь пройденный путь! Смелее, Ева, ты станешь матерью многих людей, ты познаешь то, что недоступно бестелесным богам, и вернёшься к ним драгоценной наполненной чашей.
И Ева, а вслед за нею и Адам, — наши древние прародители, поправ Закон... А может быть, это были мы сами в наших прежних жизнях; ведь на самом деле нас, спустившихся из небесных сфер на грешную Землю, был тысячи; нас, совершивших тот загадочный «первородный грех», который определил все дальнейшие события и превращения; нас, над которыми с тех самых пор навис дамоклов меч Великого Закона Бытия. И поныне мы подчиняемся Ему в своей жизни. Правда, мы забыли о своём «героическом» прошлом и всю ответственность за последствия пресловутого первородного греха перекладываем на плечи наших прародителей. Мы стараемся осмыслить и понять закономерности жизни, чтоб облегчить своё существование, называем их Судьбой или Кармой и хотим поставить их законы себе на службу. Интуитивно мы тщетно пытаемся заключить сделку с неумолимой Фортуной, не желая подчиниться Закону и уйти туда, откуда пришли. Мы не готовы покинуть этот мир великолепия и соблазнов и уговариваем себя, что для этого ещё не пришло время, а когда оно придёт, то всё равно никуда нам не деться, — уйдём все вместе стройными рядами. Века проходят за веками, и всё возвращается на «круги своя».
Я смотрю на пологий холм над рекой Берёзой. Так же текла эта река и тысячу лет назад, только русло её было шире, да берега круче. Так же стояли дома на холме, только были это другие дома, да вместо поросших мхом развалин стояла церковь, а до этого на той же возвышенности было древнее капище, где приносились кровавые жертвы языческому богу Перуну. А в этих жилищах жили одни и те же люди, попеременно покидая земную юдоль и снова возвращаясь к тем же, хотя и обновленным очагам. Так совершалась смена поколений, уже не познававших новое, а «специально» забывавших всё познанное и пережевывающих всё ту же жвачку жизни. А за неимением нового, чисто природного, создавалось искусственное, фантомное поле познания, уводившее всё дальше и дальше по пути попрания Закона.
