«Странная война» — так назвала мировая печать период войны, когда противники сидели у линии Мажино не стреляя. Но то была еще не странная война, — тогда войны просто не было. Война могла показаться странной после 10 мая 1940 года, когда армия Гитлера перешла в наступление и когда Франция была продана врагу своим правительством.
Настоящая война началась 22 июня 1941 года. Настоящие битвы разгорелись под Смоленском и Ленинградом, под Москвой, Сталинградом, Курском — битвы, в которых немецко-фашистские армии за один день наступления (как это было, например, под Курском) истратили больше снарядов, чем при захвате всей Польши, а за три дня битвы больше, чем за всю войну с Францией, и все же были отброшены в исходное положение.
Однако, готовясь к войне против СССР, гитлеровцы собирали и развертывали неизмеримо большие силы, чем они собирали для войны с Польшей, Францией и Англией. Вся Европа переходила под власть Гитлера, ему на помощь спешили империалисты всех стран. Конечно, реклама преувеличивала силы фашистской армии, но не подлежит сомнению, что двухлетние военные походы гитлеровской армии по странам Европы дали ей возможность втянуть в походную жизнь солдат, испытать оружие, отработать формы ведения операций, натренировать штабы, сделать армию кадровой. Чувство огромнейшей ответственности перед партией, перед народом требовало от советского генералитета напряженной работы. Ранним утром приезжал Ватутин в штаб, и только глубокой ночью по улицам уже спящей Москвы машина увозила его домой.
Служба в Генеральном Штабе Советской Армии стала решающим этапом жизни Ватутина. Здесь он оказался в сфере высшей государственной деятельности, где непосредственно постигал требования правительства и Центрального Комитета партии, учился их исполнению, — и это определило всю дальнейшую судьбу молодого генерала.
В феврале 1941 года Ватутин был награжден орденом Ленина.
