Возможно, этого бы не случалось, если б мне в глаза не бросилась откровенно свежая зарубка, оставленная острым и тяжелым металлическим предметом на той раскидистой сосне, что стояла от меня в пяти шагах.
Я отпрянул от дерева, уже нисколько не сомневаясь, что увижу в нем торчащую по самый наконечник грубо обструганную стрелу с характерным оперением, как на иллюстрациях в историческом томе детской энциклопедии. «Предчувствия его не обманули»: торчала, как миленькая. Подходи и щупай. Что я, в общем-то, и сделал, испытывая при этом смешанные, но крайне острые ощущения. Согласитесь, не каждый же день, пусть даже находясь на грани легкого помешательства, предоставляется возможность прикоснуться к живой истории. К тому же пощупать эту историю своими же собственными руками.
Пока я тщетно пытался вытащить из дерева тысячелетнюю стрелу-старушку, медленно и с усердием расшатывая ее то вверх, то вниз, появилась разрумяненная и сияющая от счастья вдова, о существовании которой, надо признаться, я имел наглость забыть на время в связи с происходящими в моем сознании глубокими потрясениями.
Насколько смог придав строгое выражение своей физиономии и многозначительно указывая на торчавшую в дереве стрелу, чуть ли не торжественно задал вопрос, стараясь четко выговаривать каждую букву:
– А теперь тебе, дорогая моя, вот это ни о чем не говорит?
Людмила Георгиевна, вначале бросив внимательный взгляд на предмет, ответила мне затем спокойно и деловито:
– Это только лишний раз подтверждает мои слова: мы в конкретной аномальной зоне. А это значит, что мы с тобой практически у цели.
– Да ты что, не понимаешь? – вспыхнул я, как сухая, пролежавшая сезон солома. – Пока ты там куда-то бегала, меня могли убить! В меня стреляли! Ведь эта дура предназначалась для меня!
– Да брось ты, мин херц – Своей непрошибаемой невозмутимостью она в секунду остудила мой праведный пыл. – Сам подумай, ну кому ты здесь нужен в этом лесу? Вот прям событие: шальная стрела прилетела. Так что с того? И потом, поверь моему далеко не бедному жизненному опыту: если бы захотели отправить тебя на тот свет, то сделали бы это без особых усилий. Ты у нас, как мишень, объект крайне уязвимый. Ладно, собирайся, – опять в ее голосе послышались командные нотки. – Идти надо, а время дорого.
С остервенением вытаскивая эту чертову, намертво застрявшую стрелу, я не мог не признать, что моя спутница абсолютно права: ведь этот бородатый «никто и ниоткуда» мог меня разделать прямо здесь, как свиную тушу, на окорока, огузки, рульки и тому подобное… О, Господи, ты милостив! Спаси и сохрани! Да что ж это за фарс такой? И кончится когда-нибудь все это?
