Либо, господа любезные, снова эти мудатские революции, а значит, кровь, террор и полное мракобесие, потому что снова начнем искать виноватых.
(Совет директоров безмолвствует, настороженно глядя на Михал Михалыча.)
– …ну, в общем, что он им тогда наговорил, то и начал, дурак, осуществлять. В Москве, Питере, в Челябинске даже… А эти, твари хитрые, делали вид, что всячески поддерживают его во всем. Он им поверил, расслабился, ну и, как результат, несчастный случай. А кто докажет обратное? Ладно, дело прошлое. Хотя, может, и не совсем. Только меня сейчас другое беспокоит… давай-ка еще по рюмашке. – Людмила Георгиевна наполнила содержимым обе рюмки и, прищурив правый глаз, загадочно улыбнулась: – Нет, что ни говори, дорогой мой Грибничок, это очень хорошо, что ты приехал. Просто здорово.
«Да уж не знаю. Смотря для кого», – подумалось мне в тот момент, когда занюхивал «родимую» замаринованным опенком.
– А вот теперь послушай, что я хотела тебе рассказать… – вдова положила мне руку на плечо, буквально впившись в меня своим острым, как наконечник хевсурского кинжала, пронзительным взглядом.
«Боже, помоги мне! Неужели это только начало?» – Мое и без того затравленное сознание застыло в антарктическом оцепенении.
– Это уже продолжается месяц, изо дня в день, – не унималась моя собеседница. – А точнее сказать – каждую ночь. Ко мне во сне приходит Миша… Ну, мой покойный муж. Всегда очень радостный и очень счастливый. Он каждый раз говорит мне примерно одну и ту же фразу, что живет теперь в параллельном мире, который как бы находится в непосредственной близости от нас. Он называет его миром наших мыслей, грехов, чаяний, миром наших страстей. Но главное то, что Мишка постоянно зовет меня посетить этот мир, понимаешь? Указывает мне точное место, где можно в него попасть, в мир этот. Причем оставаясь здесь, на Земле, и абсолютно материальным. Ну, все равно что ущипни ты меня, а я почувствую.
– Да, это действительно звучит весьма и весьма интригующе, – пытался я изобразить заинтересованность на своей физиономии, не переставая при этом судорожно соображать, как бы мне безболезненно спрыгнуть с этой сумасшедшей. Во всяком случае, интим не предлагать. Это я уже знал доподлинно. Да и хвала Всевышнему! Только бы слинять.
– А ты, Грибничок, гляжу, решил, что я рехнулась, да? Повторяю: психиатр вместе с психологом мне не требуются, – в секунду отрезвила меня вдовушка. – Ну, хорошо, давай конкретно. Да, ты мне нужен. Очень. Если согласишься, я заплачу тебе двести… нет, триста тысяч долларов. Или евро. Как пожелаешь. Ну, как, идет?
