Все проходит. И это тоже пройдет.
Из задних комнат вышли такси-гёрл и чинно направились к своим столикам. Публика засвистела, захлопала. Ада шла последней: брови намазанные, в волосах роза – уже нарядили, дурочку. Толстяк в полосатых штанах кинулся к ней, сунул билетик. Ада близоруко сощурилась, оглядывая залу: искала Клима. Он отвел взгляд.
– Ну и девка! – захохотала Марта, подсаживаясь к нему. – Стреляет глазами, да не попадает.
– Будь с ней помягче, – сказал Клим. – Ей трудно – в целом свете никого.
– А ты? Она сказала, что вы вместе живете.
Клим не ответил.
Светало. Над крышами поднимались дымы, кричали петухи. Ада брела, опираясь на руку Клима: новые туфли в кровь стерли ноги. Голова была пьяной – как откажешь, если клиент сует тебе бутылку?
– Есть заведения высокого класса: туда надо приходить со своей дамой, – бормотала Ада. – Есть заведения низкого класса: там можно взять барышню в прокат. А есть заведения бесклассовые: там все женщины общие… Так что я не совсем опустилась.
Веки закрывались, перед глазами крутились танцующие пары. Почему ей казалось, что в «Гаване» должно повториться волшебство – как тогда, с Климом? Нет никакого волшебства. Нет и не будет.
По дороге ехала вонючая бочка на красных колесах. Тащивший ее китаец что-то кричал нараспев.
– Почему он всех будит в такую рань? – спросила Ада.
– Это золотарь, – объяснил Клим. – Люди платят ему, чтоб он горшки выносил.
От холода и усталости у Ады стучали зубы.
– Ненавижу… Ненавижу ваш Шанхай…
Она уснула, так и не раздевшись. Расстелила одеяло на полу и упала ничком.
Клим подошел к окну. Комната с видом на небо. Когда-нибудь за одно это будут платить большие деньги.
Сегодня ему показалось, что он видел Нину: в проехавшем мимо авто мелькнул силуэт в каракулевой шапочке. Конечно, обознался. Теперь ему во всех женщинах будут видеться кудри и острый подбородок.
Клим вспомнил, как танцевал с Адой, как представлял на ее месте другую женщину. Чем-то они похожи – изгиб спины, тонкие запястья…
Над дальними крышами поднялся воздушный змей, продержался секунду в воздухе и упал как подстреленный.
Шанхай изменился так, что его не узнать. Новые дома, вывески, государственные флаги… Авто невиданных марок, люди другие. Раньше, до революции 1911 года, мужчины в Китае носили косы – знак верности маньчжурской династии. Сейчас все острижены, молодые богачи одеты по моде. Едут на рикшах, тросточки вертят, перед дамами шляпы-федоры снимают.
