Какое-то время мы с Ритой молча сидели на кухне. Она пила водку не закусывая, я же грызла печенье, как семечки. С Турчинской старалась не встречаться глазами. Она временами произносила матерные слова и выражения, ни к кому конкретно не обращаясь и никому их не адресуя. Я с нетерпением ждала, когда Зойка закончит с Александром Федоровичем.
Наконец моя соседка вышла из спальни хозяев. Вид имела изможденный, словно перекидала машину песка или даже вагон угля. Да уж, отдача собственной энергии – дело непростое.
– Такси вызови, – сказала мне Зойка, устало опускаясь на табурет в коридоре.
Держась за стеночку, из кухни вышла Турчинская и, округляя глаза так, что они стали похожи на жабьи, уставилась на Зойку.
– Ты опять нажралась, Рита? – устало глянула на нее Зойка. – Сколько ж можно-то? Приходи завтра, опять попробуем тебя полечить.
– Не надо меня лечить! – завопила Турчинская.
– Тише, муж твой спит.
– Нечего ему валяться! Я ему сейчас…
Зойка резво вскочила (я не ожидала от нее такой прыти) и врезала Турчинской по физиономии. Возможно, Зойке просто было жаль результатов своих трудов, потраченных на Александра Федоровича. После пощечины Рита тут же обмякла, сползла по стене и уселась на полу, вытянув ноги.
– Рита, давай мы с Таней тебя уложим? – предложила Зойка.
– Не надо меня укладывать, – промычала Рита. – Я абсолютно нормальна. Аб-со-лют-но! Слышишь, Зоя? Слышишь?
– Слышу, – вздохнула Зойка, встречаясь глазами со мной, подпиравшей стену.
В этот момент в двери повернулся ключ, она распахнулась, и мы увидели миловидную девушку, очень похожую на Маргариту, только гораздо более молодую.
– Здравствуйте! – тихим голосочком произнесла Катя Турчинская, оглядывая нас с Зойкой, а потом в ужасе уставившись на мать.
Рита что-то промычала в ответ дочери, у которой на глаза уже наворачивались слезы. Я взяла инициативу в свои руки, закрыв дверь, завела девушку в квартиру и потащила на кухню, за нами последовала Зойка. Риту мы оставили в коридоре.
Девушка Зойку знала и считала ее врачом – так в свое время мою соседку представила Маргарита. Я не стала разуверять Катю.
Я видела, что Зойке очень тяжело, она еще не восстановила силы после работы с Александром Федоровичем, но моя соседка собрала оставшиеся резервы организма и долго говорила с Катей. Я тоже иногда вставляла фразочку.
Зойка в основном спрашивала Катю об учебе, друзьях, каких-то других интересах. Но этих интересов у девочки не было…
– Я поговорю с твоим папой, Катя, – вещала Зойка. – Чем бы ты хотела заняться?
