Милиция взяла там только нескольких наркоманов, не годных даже для допроса нашими ментами.
У папы и в органах имелись свои люди. Он попросил их «прокачать» информацию по «Китайскому культурному центру». Оказалось, что он официально зарегистрирован, а занимающиеся там дети, подростки, молодые люди и, главное, их родители отзываются о нем только положительно. Более того, основную массу отзывов можно назвать даже хвалебными.
– Ну и прекрасно, – сказала бабушка. – Дети занимаются, причем бесплатно, если я тебя правильно поняла.
Зойка кивнула.
– А Кате они, возможно, только помогли – если от притона отвадили. Не понимаю, чего ты завелась?
– А ты понимаешь, Таня? – повернулась ко мне соседка.
Я вздохнула, съела бутерброд для усиления мыслительного процесса, потом заявила:
– Знаете, что меня смущает?
Анна Ивановна с соседкой внимательно слушали.
– Почему бесплатно? Кто такой филантроп? В наше время? Центр же этот не арабские шейхи содержат, а Китай, насколько мне известно, находится не на самой высокой ступени развития и по доходам населения здорово отстает от развитых стран.
– Кстати, Турчинский не выяснил, на чьи деньги он существует. Ну или мне забыл сказать, – вставила Зойка. – Извини, Таня, – добавила. – Продолжай.
– Предположим, его спонсирует какой-то китаец, если это «Китайский культурный центр».
Зойка кивнула, бабушка молча слушала.
– Им что, у себя в стране деньги некуда вкладывать? Зачем им их вкладывать в обучение наших подростков? Чему бы там ни было. Они беспокоятся о проблеме занятости детей у нас? О наших наркоманах? Значит, им это зачем-то нужно. Ну не верю я в филантропию, и все тут. Не верю!
– То же самое сказал и Турчинский, – сообщила Зойка. – И я, сирота, к вам двоим присоединяюсь.
Бабушка пожала плечами.
Я спросила, как Катя себя чувствует сейчас и чем занимается.
– То в депрессии, то вроде бы ничего. В гимназию ходит, а вечерами дома сидит под зорким родительским оком и никуда не стремится. Папа с мамой довольны. Верят и надеются, что депрессия пройдет.
– Турчинский еще что-то предпринимает?
– Что? – удивленно взглянула на меня Зойка. – Все, что было можно, он уже сделал. Главное: дочь больше никуда не ходит и выглядит лучше – это я уже от себя могу сказать. Турчинский дальше копать не станет. Ему не надо. А вот другим людям надо. В особенности тем, у кого дети пропали. И еще могут пропасть. Разбираться надо, тетки. Зло из этого центра треклятого идет, – уверенно заявила соседка. – Если бы с дочкой компьютерного короля единичный случай был, я бы поверила про притон. А так не верю. Ну не верю, и все. Эти узкоглазые что-то замыслили в нашем городе.
