Петя взял ее в руки и застыл над листом бумаги. Я видела, что он напряженно пытается вспомнить, что рисовать, но это у него не получается.
– План школы своей можешь нарисовать? – встряла Зойка.
Петя кивнул и тут же его изобразил. Я, конечно, понимаю, что сынок в данный момент пребывал в ранней стадии импрессионизма с легким налетом кубизма и в дальнейшем из него может получиться второй Пикассо, а мне следует сохранить этот рисунок как образец его раннего творчества для потомков, но факт можно было констатировать точно: Петя вполне понятно изобразил, какие классы находятся на каком этаже в его родной школе.
– В объединении у Боярова ты бывал? Еду нам с Мей Лу привозил? Рисуй.
Петя помнил многое.
– Попробуй еще раз этот треклятый центр.
Петя опять застыл с ручкой над листом бумаги, потом посмотрел мне в глаза и признался:
– Я могу описать отдельные помещения. Как там все оформлено. Но что где находится…
– Ну ни фига себе! – воскликнула Зойка. – Вот это сработано! Уважаю профессионалов.
– Зоя, а может, ты с ним поработаешь? – робко спросила я, кивая на Петю. – Ты можешь вытянуть из памяти то, что там когда-то было? Ну то есть… Он же видел этот центр, а потом это знание запрятали куда-то далеко ему в мозг… Или его стерли? Зоя, я, честно, с трудом в это верю…
– Но я в самом деле не помню! – заорал Петя, потом на три тона ниже сказал: – Я не думал, что такое может со мной произойти.
Зойка сидела, погрузившись в молчание, потом глянула на меня, на бабушку, на Петю.
– Сегодня я не могу им заняться. Два сеанса в день для меня тяжело. А с Турчинским я сегодня много потрудилась… Завтра. Или лучше послезавтра. Посмотрим… А вообще… Я думаю, что тебе, Петя, лучше больше не ходить в этот центр. Не надо. Мы и так уже многое узнали, а тобой рисковать…
– То же самое сказала и Мей Лу, – протянул сын.
– Что?! – опять взревели мы втроем, как-то про нее подзабыв о волнениях по поводу Пети.
Когда сын уже полностью расслабился, слушая дивную музыку, перед ним откуда ни возьмись возникла Мей Лу. Он даже не понял, каким образом она появилась, даже принял ее за чудное видение из ряда «передо мной явилась ты», правда, там чудным было мгновение, но они еще ждали Петю впереди. Девушка схватила его за руку и увлекла за собой в небольшую комнатку, закрыла дверь на защелку изнутри и шепотом несколько раз произнесла:
– Не ходи! Позялюста! Не надо! Плёхо! Очень плёхо! Плёхо!
Смысл ее слов Пете был понятен – в особенности после всего, что он уже знал о деятельности господина Лима, хотя в центре ему понравилось.
