— И на войне тоже?
— Да.
— Вы, значит, принадлежали к его шатии?
— Какой шатии?
— Ну, Стид-Эспри, Джибди, Все эти люди.
— Да.
— Мы с Адрианом редко видались в зрелые годы. Будучи жульнической подделкой, я принужден избегать встреч и сопоставлений с подлинниками, — соткровенничал Филдинг в прежней своей эффектной манере. Как на это отвечать, Смайли не знал, но его выручил тихий стук в дверь; в кабинет несмело вошел высокий рыжий мальчик.
— Я уже кончил перекличку, сэр. Если вы готовы, сэр…
— О черт, — сказал Филдинг, осушая бокал. — На молитву зовут. — Он повернулся к Смайли. — Знакомьтесь — Перкинс, мой староста. В музыке — гений, но в классе — отнюдь. Так ведь, Тим? Вы подождите здесь или идемте со мной, как желаете. Это займет всего десять минут.
— И того меньше, сэр, — сказал Перкинс. — Сегодня у нас «Ныне отпущаеши».
— Восхвалим господа за малые благодеяния, — возгласил Филдинг, одернув свое жабо, и резко повел Смайли по коридору и через холл, а Перкинс голенасто зашагал следом. На ходу Филдинг без умолку кидал через плечо: — Рад, что вы выбрали пятницу для приезда. У меня правило — по субботам не при нимать уже потому, что по субботам все другие наши принимают — хотя чем занимать гостей в данный печальный момент, всем нам не слишком известно. У меня сегодня будет Феликс Д'Арси, но это вряд ли занимательно. Он профессионал-карнианец. Между прочим, мы к вечерним трапезам одеваемся, но это не суть важно.
У Смайли упало сердце. Повернули за угол, пошли другим коридором.
— У нас молитвы по часам. Ректор восстановил семь канонических часов: приму, терцию, сексту и так далее. В течение семестра — молитвы до пресыщения, а на каникулах — полное от них воздержание. То же касается занятий спортом. Такова система. Впрочем, удобно для перекличек.
Он провел Смайли еще и третьим коридором и в конце его распахнул толчком двухстворчатую дверь. Картинно паруся своей мантией, размашисто вошел в столовую, где ожидали ученики.
— Налить вам хересу еще? Ну, как молитва? Поют весьма мило, не правда ли? Один-два тенора недурных. Мы в прошлом семестре пробовали унисонное пение — весьма неплохо выхо дило, совсем даже неплохо. Сейчас явится Д'Арси. Он жаба страшенная. Вылитый типаж Сиккерта пятьдесят лет спустя, весь состоящий из брюк и воротничка. Вам еще, однако, повез ло, что явится он не в сопровождении сестры своей. Та хуже!
— Он какой предмет преподает? — Разговор шел уже снова в кабине Филдинга.
