Вскоре после этой полемики вокруг меня, и это в разгар террора на глазах у кровожадного Лациса, я получил предупреждение, что коммунистический полк решил меня арестовать, а тогда быть арестованным значило - быть расстрелянным. Направляюсь к своим высшим властям, коммунистам, и откровенно им сообщаю эту зловещую новость. Как пример бессилия властей привожу этот эпизод. Власти - коммунисты-боротьбисты, незалежники украинские успокаивают меня, уверяют, что, может быть, это еще ошибка, и когда я поставил резко вопрос - могут ли они ручаться за мою безопасность, они мне нерешительно ответили: «почти», на что я возразил, что в вопросах о жизни и смерти формула «почти» не может человека успокоить и дать ему возможность нормально работать. Тогда они, соглашаясь, что никакие нервы не могут выдержать продолжительного ежеминутного ожидания дома и на службе ареста, как было с Паукером, решили взять меня с собою на конференцию в Москву для защиты самостоятельного существования комиссариата путей сообщения на Украине. Таким образом я попал в Москву, где меня и оставили, не решившись везти в Киев, где все еще свирепствовал Лацис. Ксандров и Лебедев вывезли тогда целый вагон инженеров в Москву, коим угрожал арест и расстрел - инженеров К., С., А. и т. п. Лебедев мне говорил тогда, что они имеют между прочим (т. е. Ксандров собственно) поручение из Москвы надеть намордник на Лациса, но что это операция очень тяжелая и рискованная - можно быть при этом жестоко покусанным. Лучше на это время всем угрожаемым выехать в Москву. Я тоже получил от Ксандрова прикомандирование к Высшей Инспекции в Москве, чтобы спастись от Лациса, пока на него наденут намордник. Намордника так-таки надеть и не удалось. Между прочим, на ультимативное требование Ксандрова на имя высшей власти освободить в 24 часа инженера Н. Н. Вейса,64 бывшего управляющего М.К.В. железной дорогой, Лацис это распоряжение не подумал даже исполнить и ничего с ним не могли сделать. Это называется власть на местах.
Как слаба была по отношению к ЧК даже высшая власть в Киеве и Москве, видно из следующего. Упомянутый Н. Н. Вейс бежал из Киева от большевиков вместе со мною в феврале 1919 г., эвакуироваться далее из Одессы, так же, как и мне, ему не удалось, пришлось лавировать, чтобы спасти жизнь. Когда Раковский - бывший тогда председатель Совнаркома Украины - прибыл на несколько дней в Одессу, Вейс, будучи с ним знаком по работе, как эксперт на мирной конференции большевиков с гетманским правительством в Киеве в 1918 г., явился к Раковскому, который предложил ему ехать с ним в Киев в его собственном вагоне, где он его и реабилитирует. Однако же две недели спустя по приезде в Киев Вейс был арестован, и потребовалось все влияние Раковского, чтобы через две недели его освободить. Поэтому, когда Вейс, освобожденный из тюрьмы, встретился со мною в Киеве на улице, он перепугался за меня так, что не верил своим глазам, что это я, рискнувший приехать в такое пекло, и советовал мне немедленно спасаться бегством в Москву, где такого террора нет.
