- Сам-то ты... будешь? - остывая от джигитовки, спросил Гаврилу Охримовича Павло и уставился ему в лицо. Чем-то затаенным, звероватым он был похож на брюхатого.
"Да это ж... хуторской атаман! - наконец-то разобрался во всем Колька, взглянув на Мирона Матвеевича. - Вот тебе... и бедный казак! Для маскировки вырядился".
- А як же, - еще шире улыбаясь, ответил Гаврила Охримович. - Разве утерпишь? Кто ж честь нашей окраины защищать будет?.. На нашем краю, считай, коней пять, которых можно выставить.
- Ну если вы на клячах скакать собираетесь, тогда коне-ешно,-протянул насмешливо Павло.-Потеха!.. Как они костьми по выгону загремят. Ты-то сам на том раненом будешь? Шо тебе железнодорожники ростовские оставили?
- Да. Он, знаешь, выправился. Не ровня твоему иноходцу, конешно, но конь ничего, скакать можно... С площади сколько выставят?
- Да все! - грубо бросил Павло, подбоченясь. - Шо у нас коней мало?
- Эт точно, эт точно, - подтвердил Гаврила Охримович и, внезапно спохватившись, сам себя оборвал: -Ну ладно, забалакался я с вами. До завтрева!
- Э, не-ет! - сказал Мирон Матвеевич, расставляя руки. - Раз уж подошел, то давай по душам балакать. - С притворным осуждением сощурился: -Шо ж это ты так, Гаврила!.. Хоть ты и работник мой, но мы с тобой теперь главные люди в хуторе. Ты - председатель Совета, я - хуторской атаман, нам есть о чем побалакать. А то, глядишь, и не увижу табя... живым, время-то вон какое. Шо вот ты антирисуешься, много ли али мало будет участвовать в скачках? Шо у тебя за антирес к этому?
- Да так, - засмеялся Гаврила Охримович. - Интересно, я тоже ведь буду скакать.
- Э-э, нет, Гаврила, меня не проведешь. Знаем мы вас. Родычей хочешь сплавить, шоб мы их не посекли в степу, как капусту?
Павло уже остыл от джигитовки. Пощелкивая тихонько бичом, он жестко и требовательно смотрел в лицо председателю Совета, ждал ответа.
- При чем здесь родычи? Скачки скачками, а люди есть люди. Куда им путь лежит, пусть туда и идут. Хоть сейчас, хоть ночью.
- Кре-епко, значит, дают им в хвост и в гриву, шо бежать приходится, продолжал Мирон Матвеевич так, словно ничего не слышал. - Видел я, сколько среди них раненых.
Павло осклабился, усмехнулся в сторону отца.
- Это вы только ушами хлопаете. В других хуторах не ждут, когда войско придет. Они, - Павло кивнул на Гаврилу Охримовича, - с вами не будут цацкаться. Я встречался с ними, знаю. У них разговор короткий - к стенке!
