Мила сидевшая на корточках возле своей спортивной сумки, обернулась и вопросительно посмотрела на него.
— Деньги, говорю нужны, — покраснел Никита, — нашей тайной организации, в магазин нужно сходить… кончились… у меня наличные сбережения.
— А-а. Сейчас, подожди, — она запустила руку в недра сумки и, порывшись там несколько секунд, извлекла пачку денег в банковской упаковке, — Держи! — и кинула пачку Никите, — На текущие расходы.
Никита неуклюже поймал пачку обеими руками. Это были пятисотки. Пятьдесят тысяч рублей. На текущие… Он потоптался немного на месте, но вопросов решил пока не задавать.
****
Погода испортилась. Небо затянуло облаками, накрапывал еле заметный дождик. Никита пересек улицу и зашел в ближайший к дому продовольственный магазин. В бакалейный отдел стояла небольшая очередь. Никита пристроился за тучной бабусей в белом платке с голубыми цветочками. Очередь двигалась медленно, покупательницы (а в очереди, кроме Никиты были одни женщины) просили отвесить им по сто пятьдесят грамм чернослива, сто грамм орехов, двести грамм конфет «Мишка» и так далее. Белый застиранный платочек с бледными цветочками маячил перед носом.
«Сахару полкило. Нет, полкило — не хватит… Где мои очки-то, надо посмотреть. Забыла чего… сахару кило. А, вот…»
«Что за хрень, что это было?» Никита помотал головой, чтобы отогнать наважденье.
«Сушек надо внучеку. Они недорогие… кошелек-то где? Ой-ой, кошелек! А вот. Надо поглубже сховать. Вот бугай пристроился… зыркает. Подозрительный какой-то»
«Блин! Да это ж бабка! Это мысли бабки! Я их чувствую…» Никита восхищенно посмотрел на свою левую руку. Действует значит браслетик-то! Вот черт!
— Вам что? — молодая продавщица посмотрела на бабусю усталым взглядом. Никита вгляделся в ее лицо и как будто прочитал: «Карга старая… сейчас будет гонять по всем прилавкам… Господи, как задрало…» — мысли виделись смутно, словно читаешь книгу при плохом освещении, что-то можно разобрать, что-то не получается. При этом эмоции как бы выделялись более крупным и жирным шрифтом, а по мере их убывания мысленные буквы также уменьшались, пока не превращались в неразборчивую вязь.
«Этот еще болван пялится… Хотя… Симпатичный… Интересно, женатый?»
Никита с удивлением понял, что это уже о нем и поспешно отвел глаза. Как-то так не по себе стало, словно подглядывал в женской раздевалке. Пока бабушка читала продавщице список покупок, и та неспешно отходила к лабазам, чтоб насыпать требуемое, Никита стал развлекаться тем, что смотрел на разных людей и пытался прочесть их мысли. Выяснилось, что сделать это он может только с теми, кто стоит совсем рядом, да и то через пень колоду, остальные генерировали только неразборчивую муть. Бабка уж сильно злоупотребила терпением очереди. Пока продавщица собирала, взвешивала и подсчитывала ее покупки, она, по-видимому, успела забыть — куда только что сунула кошелек. Внутри ее сумки были другие сумки и пакетики, а также куча отделений, все на замочках. Пока нашаришь в какое отделение запрятала, пока каждый замок откроешь… «Да уйдешь ли ты наконец?!.. Кошелка старая!» — подумал Никита. Бабка вздрогнула и испугано оглянувшись, отошла от прилавка.
