Алла на ее месте точно не стала бы терпеть все это безобразие просто так…
Разговор тем временем коснулся завтрашних похорон. Литвинов активно обсуждал с княгиней-матерью процедуру. Говорили они нормальным тоном, по-деловому. Другие в беседе не участвовали, просто слушали и ели.
И все-таки, какого лешего сюда принесло Литвинова? – опять задумалась Алла. Он хочет контролировать княжество? Так для этого есть более мощные силы. Взять хотя бы опального олигарха Борю Ясеневского и большого любителя футбола Родиона Хитрюковича. Тут еще и чеченская община обосновалась во главе с известным полевым командиром Зелимханом Магомадовым. А арабские шейхи… Латиноамериканские наркобароны… Кто сюда Литвинова пустит? Без него прекрасно управятся. И уже управляются.
Или Славик с кем-то заключил соглашение? Скорее всего, с нашими. Он объяснил, что у него есть подход к ней самой… И ему дали зеленую улицу. Потом… Нет, Алла не будет думать о том, что случится потом. Она этого предположить не может. У нее не хватит воображения даже отдаленно представить, что могли придумать Борис Ясеневский, Родион Хитрюкович, Славик Литвинов и иже с ними…
Алла вспомнила поведение Литвинова. Какое-то оно неестественное. Какая-то игра. И вся эта карикатурная братва… И помпа с прибытием… Нет, Литвинов никогда не был дураком, а то, что ее сын вытащил о нем из милицейских файлов, говорит о недюжинной деловой хватке… И практичности. Он всегда был прагматичен. Но играет роль этакого тупого наглого братка. Не может лесной король быть таким распальцованным придурком! И ведь периодически проскальзывают очень умные фразы… Что он задумал?!
Вернее: не угрожает ли что-то жизни Аллы и ее сына? И как бы ей выйти сухой из воды?
Внезапно в разговор княгини-матери и Литвинова включился дядя Проспер, до этого слушавший очень внимательно.
– А где княжеский перстень? – спросил он.
– Какой перстень? – тут же насторожился Литвинов.
Княгиня-мать хотела что-то ответить, но дядя Проспер не дал ей этого сделать. Он объяснил, что одним из символов великокняжеской власти является фамильный перстень с гербом. Им в старые временами запечатывали письма, в новые времена это, конечно, не делается, в особенности после появления факса и электронной почты, но перстень все равно всегда переходил от одного Великого князя к другому. Кстати, по нему утопленника и опознали.
– Не только по нему! – крикнула княгиня-мать. – Неужели ты думал, что я не узнаю своего сына! И его смотрел патологоанатом. Все совпало! Даже сломанный мизинец!
