Тетя перед отлетом сказала ей, чтобы она расслабилась и получала удовольствие. Пока не получалось. Алла все время находилась в напряжении. Она вообще не исключала, что может даже… оказаться в тюрьме (тьфу через левое плечо). Кто знает, что предпримет полиция? Кто знает, что предпримет Интерпол, который скорее станет действовать на стороне княжества, чем какой-то самозванки из России? Алла полностью отдавала себе отчет, что они с Сашкой – самозванцы, хотя ее сын – на самом деле также еще и сын Алана Фортунского. Но Алла надеялась, что вскоре все как-то образуется. Она простится со своей первой любовью и вернется в Россию. Вместе с сыном, и без Литвинова.
– Так, в тронном зале нас не ждут, как я и предполагал, – прошипел Литвинов. – Ну, мы им сейчас покажем кузькину мать! – Он сжал кулак и потряс им в воздухе.
– Куда мы теперь пойдем? – спросила Алла.
– Знакомиться с твоими родственниками. Ты же их, кажется, никогда в жизни не видела?
Алла покачала головой. Сашка, раскрыв рот, оглядывался по сторонам. Стены зала украшали резные дубовые панели и старинные подсвечники, вроде бы бронзовые. Под потолком висели знамена, причем как старые, выцветшие, так и совсем новые. Огромная люстра была сделана из бронзы и хрусталя, тысячи прозрачных кусочков красиво перемежались темными металлическими пластинками.
– На золото бабок пожалели? – тихо спросил за спиной Аллы один телохранитель у другого.
– Может, княжество бедное? – задумчиво произнес второй. – И мы зря сюда приперлись?
– Не-е-е, – протянул первый. – Иначе Славик с Костей Хохлом сюда бы не поперлись.
«Кто этот Костя Хохол? – подумала Алла. – Он-то еще откуда взялся?»
– Ну-ка, пацан, залезь-ка на трон, – тем временем повернулся к Сашке Литвинов, осмотревший зал взглядом хозяина. – Нужно попрактиковаться. Давай-давай. Мы тебя сейчас сфоткаем.
Литвинов щелкнул пальцами, и из большой группы сопровождающих выскочили четверо с фотоаппаратами и камерами – Литвинов взял с собой и российских журналистов, видимо, давно им прикормленных. Они будут освещать восхождение Александра на престол так, как нужно Литвинову.
Откуда ни возьмись, появились трое слуг в расшитых золотом ливреях и, размахивая руками, на французском стали объяснять, что журналистам тут запрещено фотографировать. Один из переводчиков быстро перевел Литвинову.
– Хочет князь сняться на память – и снимается, – заявил Литвинов. Переводчик перевел.
Слуги опять застрекотали на французском. Сашка тем временем дурачился и менял позы на троне. Ему происходящее явно нравилось.
