Но в японских захоронениях нет ничего печального, ничего ужасного; такое впечатление, что у этого инфантильного[37] и легкомысленного народа даже смерть не принимается всерьез. Над могилами возвышаются гранитные Будды, сидящие в цветках лотоса, или могильные столбики с золотыми надписями; небольшое пространство для кладбища выгораживается прямо посреди леса или на живописно расположенных естественных террасах; добраться туда, как правило, можно по длинным каменным лестницам, устланным мхом, время от времени проходя под священными портиками,[38] по форме всегда одинаковыми — простыми и грубыми, в уменьшенном виде повторяющими портики храмов.
Горные надгробья, расположенные над нами, такие древние, что не внушают страха даже ночью. Это район заброшенных кладбищ. Похороненные здесь мертвецы давно истлели в земле. Тысячи серых столбиков и множество старых маленьких будд, изъеденных лишайниками, теперь всего лишь напоминание о целой веренице жизней, предшествовавших нашему существованию и бесследно канувших в таинственную бездну времени.
Кушанья Хризантемы — это нечто невообразимое.
Все начинается с утра, сразу после сна, с двух маленьких зеленых слив с живой изгороди, замаринованных в уксусе и обвалянных в сахарной пудре. Чашка чаю дополняет этот почти традиционный завтрак — то же самое едят внизу у госпожи Сливы, то же самое подают постояльцам в гостиницах.
Далее, в течение дня, следуют два очень странно сервированных обедика. От госпожи Сливы, где все это готовится, на красном лаковом подносе ей приносят еду в крошечных чашечках с крышками: рубленое мясо воробья, фаршированную креветку, водоросль в соусе, соленую конфетку, засахаренный перец… Все это Хризантема пробует краешком губ с помощью своих маленьких палочек, с подчеркнутым изяществом приподнимая кончики пальцев. При каждом новом блюде она строит гримасу, оставляет три четверти и потом брезгливо вытирает ногти.
Ее меню весьма разнообразно, все зависит от вдохновения госпожи Сливы. Единственное, что всегда неизменно, у нас ли, в другом ли месте, на юге империи или на севере, — это десерт и то, как его едят: после множества смехотворных блюд подается деревянный чан, обшитый медью, огромный, как для Гаргантюа,[39] доверху наполненный рисом, сваренным в простой воде; Хризантема накладывает себе целую чашку (а то и две, а то и три), поливает белоснежную поверхность черным рыбным соусом из тоненького синего графинчика; перемешивает это все; подносит к губам и своими двумя палочками запихивает весь этот рис себе в рот.
