— Тогда, что же вы молчите? — удивился мистер Дауорд. — Я не хочу, чтобы меня укоряли за мое невмешательство! Но ничего, минута — и я все исправлю!
И не успела Линда даже опомниться, а не то чтобы возразить, как Арсен укрыл ее одеялом, старательно подоткнул его со всех сторон, после чего накинул другой его конец ей на плечи. Его руки, словно бы невзначай, задержались на ее плечах. А девушка, повинуясь внезапному порыву, прильнула к нему, прижавшись щекой к его руке.
Было так тихо, что, казалось, можно было расслышать даже учащенный стук двух сердец. Сколько они так сидели, обнявшись, оба не ведали, ибо наверняка потеряли счет времени. Возможно, любой из них хотел что-то сказать, но каждый боялся потревожить эту зыбкую тишину. Возможно, они понимали, что их внезапная близость, разорвавшая ткань привычных канонов, была неправильной, но оба боялись пошевелиться и разрушить это неповторимое чувство единения душ.
Судьба решила все за них сама. Внезапно вспыхнула настольная лампа, осветив комнату в меру своих скромных возможностей.
Арсен неловко кашлянул, осторожно освободил руку и встал. Взял кочергу, помешал погасшие угли в камине. Линда следила за ним потухшим, почти больным, взором, пытаясь сохранить в сердце утерянное минуту назад ощущение. Незнакомое чувство настоящей взаимной любви.
Мистер Дауорд закрыл глаза рукой и на мгновение замер неподвижный, после чего подошел к дивану, присел на корточки перед Линдой, взял ее за руку и заглянул в глаза, в уголках которых дрожал свет лампы. Или это были слезы?!!
— Простите меня, — шепнул он, в его голубых глазах читалась мука. — Простите меня, Линда. Я позволил себе то, что не должен был позволять. Умоляю, простите и забудьте! Уверяю вас, это больше не повторится!
— Да, конечно, — сказала Линда.
О, Боги! Как хотелось ей сейчас обнять его, шепча признания в любви! Но она не сделала этого. Потому что вдруг тоже захотела забыть, внезапно осознав всю нелепость даже мыслей о нем. О том, что они могли бы быть вместе.
— Восемь часов, — сказала Линда, взглянув на часы. — Пора ехать к Никки.
— Да. Пора, — эхом отозвался мистер Дауорд.
Через некоторое время они уже были в клинике. Поднялись на третий этаж, осведомились у медсестры, можно ли проведать Никиту и как ее состояние. Получили утвердительный ответ на первый вопрос и нечто малоутешительное на второй. После чего прошли в палату.
Там было сумрачно, свет не горел, только светились табло у нескольких приборов, да тихо и равномерно пикал другой прибор. Ни одного названия Линда сейчас вспомнить не могла, но это было и не важно.
