— Ничего у тебя не выйдет, Мотрен! — отозвался голос, все еще смеясь, — И если я даже появлюсь сейчас, ты ничего сделать не сможешь. Так что, отпускай его! Отпусти ВСЕХ!..
— Нет, нет, я хочу посмотреть на тебя, увидеть твои подлые глаза! Черт, мне вообще кажется, что ты беспомощен, как и твои остолопы! Так что покажись!
— Хорошо! — сказал голос, на этот раз сверху, и тут на удивление всем, на лестничном проеме осторожно появился улыбающийся старик в белом балахоне. И тут главарь неприятеля сделал какой-то знак своим войнам, и те мигом натянули тетива, прицеливаясь в Белиэнара. — Это не разумно! — спокойно произнес старик.
— Это почему же? — спросил мерзило, ухмыляясь, и подал знак стрелять.
Но не успели те выполнить приказа, как все попадали от неизвестно откуда появившегося града стрел, а стрелы врага, которые успели слететь с сорвавшихся рук, на лету были сбиты волшебным образом. И «чудище», которого, оказывается, звали Мотрен, стоял, ошарашено озираясь, то на старика, то на своих воинов, корчившись от боли в предсмертных судорогах, и не отваживался делать лишних движений. — Отлично, — процедил он со злостью и медленно попятился к выходу, прижимаясь к стене, держась у Плаше за спиной с приставленным к тому в горло кинжалом. — Хорошо, ты выиграл! Я уйду! И если ты меня тронешь, то твой прислужник точно умрет, так как этот кинжал отравлен. Если ты хоть и покажешь свой фокус, то малейшая царапина, которую я непременно успею на него нанести, убьет его безвозвратно. Понятно тебе!
— Сгинь, — произнес старик так же спокойно, — Твоя смерть мне не нужна, ибо душа твоя пропащая!
Тот мигом скрылся.
Плаше и его товарищи, доселе стоявшие привязанные и с трудом верящие на происходящее, вдруг, увидели и еще более не поверили своим глазам, когда заметили, как веревки, которыми их связывали, стали само по себе развязываться; а парадная дверь, которая лежала на полу, вспарила с пола в воздух и встала на прежнее место, и стоявший в стороне дубовый комод, показав, что не меньше способен, чем дверь летать, поднялся и тихо опустился на дверном проходе, пристроился, забаррикадировав и наглухо подперев ту же "летающую дверь".
Освободившись, они сразу же кинулись на старика за объяснениями, в то же время испуганно озираясь по сторонам, но тот сказал, что Мотрен скоро возвратиться и обязательно с подкреплением, и что на разговоры нету времени.
— Идемте! — сказал он и направился к своей лаборатории. Те последовали за ним. Войдя, в лабораторию, где Плаше и, в особенности, его друзья, конечно же, не бывали ни разу, увидели ужасную картину: гору разного, разбитого хлама: стеклянные осколки колб, пробирок, пузыри и какие-то сосуды, порошки — все валялось в страшном хаосе.
