Председатель собрания подался к микрофону на изогнутой подставке и сказал:
– Господин Свайтек, это не входит в регламент.
– Мы быстро, обещаю. Тео, исполните кульминацию.
Напарник выждал, желая лучше прочувствовать образ. Тео был фигурой внушительной: крепко сбитый и плечистый, высоченный, как баскетболист, этакий стероидный жеребчик. Когда ему дали срок, никто не удивился – тот еще персонаж. Зато образ плечистого забияки и тут сослужил ему хорошую службу – Тео умел так улыбнуться и так взглянуть, что каждому становилось ясно: с этим громилой шутки плохи.
Тео приготовился к исполнению: ссутулил плечи, поник головой – ни дать ни взять с рассвета пахал на плантациях. И тут каменные палаты наполнил густой баритон, и «раб» навзрыд запел:
Мое сердце летит далеко-далеко,
В те места, где бежала Лебяжья река,
Где вы, годы младые,
Где друзья дорогие…
– Господин Свайтек, я бы вас попросил, – нахмурился председатель.
– Продолжай, Тео. Вступает хор.
Тео начал драть глотку, подражая хору:
Черномазого брата проруха-судьба.
– Спасибо, – проговорил Джек. – Вы это слышали? Прошу вас, исполните последнюю фразу еще раз.
Черномазого брата проруха-судьба.
– Благодарю, достаточно.
Джек молча созерцал присяжных. Теперь суть вопроса отдана во власть поэзии: прервав Тео в нужном месте, он сделал акцент на нужной строчке, обрушив ее на самодовольные головы, и она окутала этот уважаемый совещательный орган подобно вызывающему зуд одеялу. Каждому стало не по себе, и каждый молчал, утопая в море политкорректности и не зная, как выплыть из сложившейся ситуации.
Наконец Джек озвучил свой скептицизм:
– Так значит «черномазого»? «Черномазого»?! Между прочим, это гимн. Как вам такое нравится?
Члены архитектурного совета обменялись взглядами: ситуация создалась неловкая. Наконец председатель осмелился высунуть из-под фигурального одеяла нос и, поглаживая пегие подковообразные усы, проговорил:
– К чему вы ведете, господин Свайтек?
– Спасибо за вопрос, господин председатель. Сегодня мы спорим, вправе ли человек поставить на своей собственности статую – статую, оригинал которой является неоспоримым шедевром и выставляется в музее на обозрение миллионов людей. А виной всему – личная неприязнь некой страшно богатой особы, которая в один прекрасный день выглянет из окна своего элитарного особняка на берегу моря и ее эстетические чувства будут задеты некой деталью. А в то же время в гимне поется о «черномазых» и никто не пикнет. Вам не кажется, что вся суть вопроса – в больших деньгах, и только. Тот самый случай, когда толстосумы в очередной раз делают из мухи слона.
