Ватикан
9 ноября, четверг
13.15
Валендреа направился прямо в кабинет архивариуса Римской католической церкви. Кардинал, ведающий секретным архивом Ватикана, не был в числе его сторонников, но обладал достаточной дальновидностью, чтобы не портить отношения с возможным преемником Папы. Со смертью Папы полномочия всех высокопоставленных служащих Ватикана прекращались. Дальнейшая карьера зависела от воли следующего наместника Христа, а Валендреа хорошо знал, что архивариус хочет остаться на своем посту.
Он застал архивариуса у письменного стола за работой. Неторопливой походкой прошествовав в просторный кабинет, он закрыл за собой бронзовые двери.
Кардинал поднял глаза, но ничего не сказал. Ему было под семьдесят, у него были обвисшие щеки и высокий покатый лоб. Уроженец Испании, он прослужил в Риме всю свою жизнь.
Члены священной коллегии делятся на три категории. Кардиналы-епископы, возглавляющие римские епархии, кардиналы-пресвитеры, стоящие во главе епархий, находящихся за пределами Рима, и кардиналы-дьяконы, постоянные служащие Курии. Архивариус — старший из кардиналов-дьяконов. Именно ему доверена честь объявлять с балкона собора Святого Петра имя вновь избранного Папы. Валендреа не придавал значения этой ничтожной привилегии. Гораздо важнее то, что этот старик имеет влияние на горстку кардиналов-дьяконов, которые все еще не определились, кого поддерживать во время конклава.
Он подошел к письменному столу и отметил про себя, что хозяин кабинета не встал, чтобы поприветствовать его.
— Все не так уж плохо, — сказал он в ответ на его вопросительный взгляд.
— Не уверен. Насколько мне известно, понтифик все еще в Турине?
— Иначе зачем бы я пришел сюда?
Архивариус громко вздохнул.
— Мне нужно, чтобы вы открыли хранилище и сейф, — сказал Валендреа.
Старик наконец поднялся, он не смотрел на Валендреа.
— Я вынужден вам отказать.
— Это глупо.
Валендреа надеялся, что архивариус поймет намек.
— Ваши угрозы не отменяют прямого указания Папы. Войти в хранилище может только Папа. Больше никто. Даже вы.
— Никто не узнает. Я ненадолго.
— Клятва, которую я дал церкви, вступая на эту должность, значит для меня больше, чем вы думаете.
— Послушай, старик. Я выполняю исключительно важную для церкви миссию. Она требует решительных действий.
Это было неправдой, но звучало убедительно.
— Тогда пусть Святой Отец даст вам разрешение на доступ в архив. Я могу позвонить в Турин.
