– Выпьете вина? – предложил усталый француз.
– Нет, спасибо. Нас ждет хозяин, у которого мы остановились. Да и вам, наверное, хочется отдохнуть.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил граф. – Простите, что испортил вам вечер.
– Что вы! Где бы мы еще засняли такие кадры? – ответила я. – Пожалуйста, приглашайте нас, если к вам опять кто-нибудь заявится из королев или послов. Мы в вашем распоряжении.
– В следующий раз будет что-то другое, – сказал Жорж. – Каждый раз ваши соотечественники выкидывают что-нибудь новенькое.
– То есть? – спросили мы хором с Татьяной.
– Неужели вы не поняли? – посмотрел на нас граф. – Меня хотят отсюда выжить. Все соседние виллы скупили русские. Я один держусь. Но я не хочу уезжать из этого дома. Я в нем родился. И в нем родился мой отец.
– Почему вы не обращаетесь в полицию?
– Я обращаюсь, когда совершаются преступления, в других случаях… Я не хочу быть посмешищем в глазах своих соотечественников. Вы – русские журналисты, и ваши передачи будут показаны в России, а не во Франции. Я не хочу, чтобы меня ославили на всю страну, как… – он замолчал. – И так уже пострадала моя деловая репутация. А у меня бизнес. Я хочу и дальше продолжать делать вино и – повторяю! – не хочу терять свой дом.
Мы ушли. За ужином у Василия Степановича в основном говорили телохранители, в красках живописуя «выходки Норика», которую тут, оказывается, хорошо знали. Норик, Нора, или Элеонора после гибели олигарха находилась в поисках нового спонсора, но пока ничего не получалось. Она избрала вполне определенный способ получения приглашений на все тусовки. Все знали, что она будет развлекать народ.
– А у вас на вечеринке она была? – уточнила я у Василия Степановича.
– Ну а как же?! – воскликнул наш хозяин. – Вы разве не помните, как она каталась верхом на продюсере Артура Небосклонова и распевала блатные песни, а его свита пыталась ее с него стащить?
Мы тогда уже пребывали в отключке. Но у меня теперь возникла мысль, не Норик ли прыснула в нас газом? Конечно, ей кто-то помогал. Например папа, который вполне может иметь огромный опыт выведения из строя самых хитрых сигнализаций.
Ночью нас разбудил дикий вой. Даже Пашка проснулся, несмотря на огромное количество выпитого пива.
Выло со стороны французского графа.
– Что это? – спросили мы с Татьяной у охранников, которые не реагировали на вой, что, признаться, нас удивило.
– Да опять, наверное, какое-то привидение, – отмахнулись парни.
– Какое привидение? – не отставала я.
