— Ты всегда так равнодушен? — нахмурилась она.
— Это не равнодушие. Я просто предоставляю право выбора женщине. Дерутся только из-за любимой женщины. Но если она не хочет быть моей любимой, зачем мне влезать в споры из-за нее? Разве я не прав?
— Ты эгоист, — сказала она, чуть подумав.
— Возможно, — согласился Дронго.
Но после этой перепалки она больше не смотрела в сторону французского фотографа, несмотря на его отчаянные усилия вновь привлечь ее внимание.
Ужин закончился в двенадцатом часу. Все помнили, что в три часа утра или ночи, кому как больше нравится, группа должна была выехать из отеля на утренние съемки.
До выезда оставалось не так много времени. Гарсиа решил остаться в отеле, чтобы подготовиться к утренним съемкам. Все расходились довольные друг другом.
Рута Юльевна сидела с французским продюсером проекта, и было заметно, что их разговор только начался. Ингрид нетерпеливо дернула Дронго за рукав.
— У нас есть три часа, — сказала она, глядя ему в глаза, — кажется, мы можем подняться ко мне или к тебе.
— По всему отелю сейчас работают камеры, — напомнил Дронго, — нас могут увидеть. Я не хочу тебя компрометировать.
— Ничего, — улыбнулась она, — мне будет приятно. Здесь уже все друг друга настолько скомпрометировали, что дальше некуда. Круминьша уличили в приеме наркотиков, Балодис не просыхает от пьянства. Про Руту я не говорю. Лена с Эугеном тоже не ангелы. Я думаю, что Гарсиа больше не будет принимать группы из Латвии.
— Надеюсь, что ты ошибаешься.
Дронго пошел за ней и увидел, что фотограф делает ему отчаянные жесты.
— Подожди, — сказал Дронго, — сейчас я вернусь.
Он повернулся и подошел к молодому человеку.
— Вы говорите по-английски? — спросил его фотограф.
— Говорю, — кивнул Дронго.
— Извините, что я вас позвал. Меня зовут Анри. Вы старше меня и гораздо опытнее. Скажите, как вам удается нравиться молодым женщинам? Вы сказали ей во время обеда несколько слов, и она потеряла ко мне всякий интерес. Я не обижусь, только скажите, что именно вы ей говорили?
— Никакого секрета, Анри. Я сказал, что обычно даю женщине самой выбирать — с кем она хочет быть. На женщину нельзя давить, ее не нужно обманывать, притворяться, угодничать. Нужно только попросить ее сделать верный выбор. И она, как правило, этот выбор делает.
— И все? — изумился француз.
— Все, — подтвердил Дронго, — извините, Анри, меня ждет дама.
Он подошел к Ингрид, и они вошли в лифт.
— Что он тебе сказал? — поинтересовалась она.
